Журнал «Вокруг Света» №05 за 2009 год - страница 15

Первым шагом к реализации мечты стала республиканская конституция 1891 года, которая особой статьей предусматривала выделение на Центральном плато 14 400 км2 под будущую столицу. В 1922 году был даже торжественно заложен первый камень (сегодня на этом месте один из городов-сателлитов Бразилиа). Но по-настоящему серьезно о переносе столицы заговорили только в 1955-м, во время предвыборной кампании президента Жуселину Кубичека: пора уже было «перестать цепляться за побережье, как крабы», игнорируя огромные пространства в глубине континента. Посреди страны должен был вырасти новый город, который, как «брошенный камень, пустит волны прогресса по всей стране».

В 1956 году, уже в качестве главы государства, Кубичек объявил, что переезд состоится к весне 1960-го. Многие сочли это обещание безумным: между побережьем и будущей столицей не было ни железной дороги, ни приличных шоссе. В ответ на предвыборный лозунг Кубичека «50 лет прогресса за 5» его противники предвещали «40 лет инфляции за 4 года». Увы, их предсказание оказалось ближе к истине...

В то время как государственные учреждения, как правило, производят впечатление неприступных, в Бразилиа они призваны создавать ощущение прозрачностии, открытости. Более того: почти все госучреждения действительно открыты для посещения. В том числе и Дворец Правосудия

В апреле 1960 года состоялась торжественная инаугурация новой столицы. Общий план города принадлежал Лусиу Косте, в качестве главного архитектора выступил близкий друг президента Оскар Нимейер. Его коммунистические воззрения и модернистская установка предопределили основную концепцию столицы: «идеальный город» — не просто удобный для жизни, но и способный сделать ее более счастливой. Бразилиа должна была покончить с традиционным противопоставлением «богатый центр — бедная периферия». Более того: предполагалось, что дома в так называемых супер квадрас (суперблоках) будут «c одинаковыми фасадами, одной высоты, с одними и теми же удобствами... Квартиры будут распределяться в соответствии с количеством членов семьи... Дети, которые тут вырастут, построят Бразилию будущего, ибо Бразилиа — это великая колыбель новой цивилизации» (отрывок не из утопии Томмазо Кампанеллы и не со страниц «Правды», а из газеты государственной корпорации, которая строила Бразилиа). Иными словами, новая, улучшенная среда должна была создать и новый тип человека.

Однако первые жители «совершенного города» не спешили благодарить судьбу. К новому дому они отнеслись неоднозначно и порой болезненно: в те годы даже возник специальный термин — «бразилит». Да, новый город действительно в одночасье избавился от извечных бразильских проблем: нищеты, преступности, плохой инфраструктуры, загрязнения окружающей среды — все соглашались с тем, что «здесь удобно работается» и «спокойно живется». Да и отсутствие заторов на широких проспектах всех, конечно, устраивало. Только вот без привычного шума и суеты город казался холодным и бездушным, одинаковые здания — безликими и ассоциировались не с равенством, а с анонимностью. Раньше в газетах писали, что в новой столице лишенные приморских развлечений чиновники наконец-то займутся делом. Теперь там же можно было прочитать, как сенаторы и депутаты дерутся перед выходными за авиабилеты в Рио и как в парламенте не удается набрать кворум, поскольку половина ее членов под разными предлогами разъехались кто куда. Одни ругали, другие хвалили новый город, но все соглашались, что это не просто «другая страна», но и «другая планета».

Жителям оставалось либо кардинально измениться самим, либо попытаться приспособить новую среду обитания под себя. В первоначальном плане Бразилиа строго делилась на секторы: гостиничный, жилой, торговый и прочие. Эта структура сохранилась и поныне, но с некоторыми изменениями. Так, не желая каждый раз отправляться за покупками в специальные торговые центры, горожане завели в своих кварталах кое-какие магазинчики и кафе. Конечно, изменить однотипные фасады в суперблоках было невозможно. Зато никто не мешал отстроить роскошные виллы на берегу живописного озера Параноа, что и сделали чиновники побогаче. Еще легче оказалось создать свои, закрытые, клубы для элиты вместо предполагавшихся домов культуры «для всех». Со временем столица обросла и более бедными пригородами.