Журнал «Вокруг Света» №06 за 1989 год - страница 31

стр.

— Нет, там не живут. Это амбары. В них хранят рис, сушеный маниок и мясо,— пояснил Сон Кан.— А в лесу можно встретить совсем маленькие плетеные хижины, украшенные цветными тряпочками и перьями птиц. Банар сооружают их над могилами родственников. Тяюн как-то показывал.

Вошли в лес. Темнело. Я, признаться, совсем забыл про своих маленьких врагов. Включили фонарик, и я от неожиданности отпрянул назад — вся тропа шевелилась, как живая. Пиявки лежали сплошным ковром, вожделенно покачивая головками. По краям на кустиках и веточках тоже сидели пиявки. Мириады! Мириады пиявок!

Подобного видеть еще не приходилось. «Что же здесь будет в сезон дождей?» — с грустью подумал я.

Я никак не мог добыть диких кур для коллекции скелетов. Тех самых банкивских кур, от которых, по Дарвину, произошли домашние породы. Их было вокруг немало. Местами весь лес вокруг утром и вечером оглашался криками петухов: «Ку-ка-ре-ку!» Странно было слышать знакомое кукареканье из дикого леса. На глаза человеку куры старались не попадаться. Правда, я несколько раз их видел, но не успевал выстрелить или, как мне казалось, мазал. Ведут себя дикие куры довольно хитро. Почти никогда не взлетают на чистом месте, а, отбежав, поднимаются на крыло за куртиной кустов или уже в лесу.

— Нет ничего проще,— сказал Сон Кан.— Нужны куры? Сколько?

— Ну, хотя бы для начала — две. Петух и курица,— пояснил я.

— Будут. Я знаю одно место, на поле маниока, где их очень много.

Рано утром он ушел в лес. Возвратился часам к двенадцати. Без кур и очень возбужденный. Успокоившись, рассказал, что произошло.

Он тихонько крался по краю поля, ожидая встретить кур, но услышал в лесу какую-то возню и странные непонятные звуки. Стал подкрадываться и увидел, как три красных волка терзают небольшого кабана. Раздумывать было некогда. Кан стрелял через растительность на близком расстоянии, но ружье было заряжено дробью на кур! Волки после выстрелов разбежались в разные стороны.

После обеда Кан решил пойти покараулить волков возле задранного кабана. Красный волк, занесенный в СССР в Красную книгу, мог бы стать украшением нашей коллекции. Место находилось в густом лесу, и Кан устроился на дереве в 10—15 метрах от туши. Она была нетронута. И... волки пришли.

Часа в четыре пополудни он увидел сначала одного волка, бесшумно высунувшегося из кустов. Потом — другого. Выстрелить Кан не успел. Волки вдруг исчезли. Вероятно, учуяли человека.

Кан продолжал сидеть и услышал странный шорох. Подняв голову и словно прощупывая воздух длинным раздвоенным языком, медленно вышел крупный лесной варан и прямиком направился к кабану.

Добытого варана Кан еле-еле притащил на базу. Это была внушительная рептилия, длиной метр семьдесят, с пятнадцатисантиметровой головой. Челюсти — сплошной частокол острейших зубов. Весил варан шестнадцать килограммов. Скелет и шкуру приготовили для музейной коллекции. А мясо вьетнамские коллеги сварили, и мы все вместе его съели. Вкусное было блюдо, приправленное острым рыбным соусом!

До диких кур мне удалось добраться самому через несколько дней. Я, готовый к неожиданностям, тихо шел по небольшому кукурузному полю в долине маленькой речушки, где рассчитывал встретить трехперсток. Трехперстки — небольшие птицы, помельче перепелок, но внешне очень на них похожие. На лапах у них лишь три пальца — это совершенно особая группа птиц. Взлетают они неожиданно, почти прямо из-под ног, с большим шумом и очень быстро, а пролетев всего 50—60 метров, внезапно садятся. Попасть в трехперстку необычайно трудно. Отпущенное для выстрела время — доли секунды. А задача ответственная — в нашей фауне имеется только один вид трехперсток, здесь же их три.

И вдруг вместо маленьких трехперсток в пяти метрах от меня одна за другой вырываются три большие птицы — великолепный петух и две курицы.

Когда внутренне готовишься встретить мелких птиц, а неожиданно появляются другие, крупные, переключиться бывает трудно. Веду за петухом, отпускаю метров на двадцать пять, стреляю «восьмеркой» (заряжено на трехперсток), перья падают, но петух летит дальше. После второго выстрела петух падает. Подбегаю. На земле — только несколько перышек, а петуха и след простыл.