Журнал «Вокруг Света» №08 за 1974 год - страница 13

Утром 2 апреля неожиданно задул северо-восточный ветер. Резко начал падать уровень воды в море. Кажется, начиналось то, чего больше всего опасался Заборщиков.

Капитан Айчуваков связался с Заборщиковым и передал, что он отходит от «Мелюзин» на длину буксирного троса. Надо торопиться, чтобы не дать «французу» плотнее сесть на камни. Заборщиков и сам понимал, что пора завершать продувку и герметизацию затопленных отсеков и что в третий танк ему так и не удастся опуститься... Придется готовить и этот танк к продувке. Позже Михаил Никитич, перебрав все возможные варианты, пришел к заключению, что где-то в переборке образовалась трещина. Но обнаружить ее не удалось. Погода портилась.

Ровно в пятнадцать часов, когда продувка была закончена и из трюмов выгрузили свыше четырех тысяч тонн угля, от «Мелюзин» стали отходить лихтеры, краны, буксиры, водолазный бот. Шесть красных щитов на «Мелюзин» начали опускаться, закрывая трюмы. Французские моряки забегали по палубе, появились на юте, на баке. Капитан занял свое место в ходовой рубке. Рядом Михаил Никитич. И снова он невольно вспомнил «Сага Сворд» и «Миноан Чиф», вспомнил шторм и недружелюбную атмосферу, созданную Петерсоном...

— Внимание, — раздался в динамиках голос капитана Айчувакова, — экипажу приготовиться к снятию аварийного судна. — Голос звучит твердо. Интонации жесткие. — Задраить бортовые двери, иллюминаторы. Выход на главную и кормовую палубы запрещается... На баке — вира якоря. На корме — травить трос до 230 метров.

С борта «Мелюзин» Заборщиков сообщает на «Юрий Лисянский», что дизели запущены, трюмы закрыты. Михаил Никитич прекрасно понимает, какую скорость может развить «Мелюзин» своей массой, и поэтому на аварийном судне оба якоря в готовности, чтобы в случае необходимости отдать их и сдержать силу инерции.

«Юрий Лисянский» потихоньку идет влево. Постепенно всплывает трос. Кто-то в рубке сказал:

— Похоже, пошли...

— Прекратить разговоры! — резко приказал Айчуваков. — На румбе?

— На румбе 48.

— Глубина? На эхолоте?

— Глубина 10.

— Вправо не ходить!

— Есть не ходить вправо...

Капитан Айчуваков, как, впрочем, и вся команда, еще не знает, что их затянувшееся возвращение домой снова не состоится. После подписания Жаном Лемовелликом акта об окончании спасательных работ он попросит инфлот, чтобы в порт Киль его судно было отбуксировано не кем иным, как «Юрием Лисянским». Но это будет позже. А сейчас Айчуваков командует:

— Вправо не ходить...

— Пошел, — тихо проговорил Анфертьев, словно еще не был в этом уверен, и вдруг крикнул: — Идет!

Айчуваков словно не слышал, вглядываясь в корму «Мелюзин». Транспорт пошел, но его заносит в сторону, и, кажется, он начинает развивать скорость.

— На аварийном, дайте средний вперед, — командует капитан.

К «Мелюзин» стали подходить два буксира и с двух бортов начали выравнивать его. Постепенно «Мелюзин» встала в кильватер «Лисянского», и было видно, как на корме матросы подняли флаг Франции. Транспорт шел без крена, на ровном киле, а это означало, что расчет инженера Анфертьева был точен. Осадка судна была восстановлена. Георгий Михайлович пошарил в глубоких карманах своего пальто, достал спички и прикурил давно уже погасший в уголке губ «Беломор».

Надир Сафиев, наш спец. корр.

Балтийское море, 1974 год

Окончание. Начало см. в № 7.

Об авторе

Вальтер Бонатти знает карту мира не понаслышке. Он измерил ее собственными шагами. Крутится глобус... Вот проплыла на нем огромная зеленая тень Амазонки— Бонатти побывал здесь на притоках великой реки; белым платком махнул север Америки — неутомимый землепроходец прошагал и проплыл от одного края Аляски до другого. Снисходительно кивают горделивые многотысячники Гималаев — Бонатти был самым молодым членом итальянской команды альпинистов, покоривших Кангенджанга, вторую по высоте после Джомолунгмы вершину мира, которую чаще называют просто К-2. Рассеяны в Великом океане острова — Бонатти спускался в жерло дымящегося кратера Кракатау, фотографировал огромных «драконов» острова Комодо, в группе Маркизов поднимался на вершины Нукухивы. Ежом свернулся внизу глобуса Австралийский континент — и ему знаком темпераментный итальянец, одолевавший пешком соленую пустыню Эйр.