Журнал «Вокруг Света» №08 за 1983 год - страница 53

Четыре таких троса, расположенных рядом, образовывали «полотно» моста. Два или три троса справа и слева служили поручнями. Через каждые два метра они соединялись с полотном небольшими отрезками того же троса.

Я сразу понял, почему невозможно было перейти по этому мосту вечером при том ветре, который дул вчера. Даже в неподвижном воздухе раннего утра мост раскачивался в центре, словно маятник.

Человек, переходящий по такому примитивному мосту, должен обладать определенными навыками. Дело в том, что мост совершает два вида колебаний — справа налево и снизу вверх. Последний вид колебаний вызывается перемещением массы идущего человека и может закончиться резким рывком вверх, который перебрасывает человека через перила. Маятниковое движение еще опасней, поскольку все усилия уменьшить его приводят к увеличению размаха колебаний. Однако эти колебания ничто по сравнению с третьей ловушкой висячих мостов. Неопытный человек может счесть, что перила служат для опоры и сохранения равновесия. Опасное заблуждение, ведущее прямо в объятия смерти, поскольку стоит опереться на один из поручней, как он тут же отходит в сторону. И вы оказываетесь в реке, а там либо тонете, либо переохлаждаетесь в ледяной воде. Поручни служат не для опор, а для создания, что ли, иллюзии надежности.

Я знал всю зловредность поведения таких висячих мостов. Но мне даже в голову не приходило, что колебания резко уменьшаются, когда мост переходят одновременно несколько человек, поскольку дополнительная масса и различный темп ходьбы во многом снижают опасность перехода. Я же наивно полагал, что, переходя мост в гордом одиночестве, мне удастся избежать неожиданных рывков. И храбро ринулся вперед.

То, что я остался в живых, следует отнести к чуду.

Я шел, переставляя ноги, как танцор на проволоке, переваливаясь уткой и цепляясь за шершавые и острые боковые тросы. Первые двадцать шагов сделать было просто. Но меня охватило волнение, быстро перешедшее в панику, когда я увидел несущийся под ногами поток. Мне казалось, что он увлекает мост за собой. Чтобы справиться со зрительной иллюзией, я невольно отшатнулся в другую сторону. Веревка потянулась за мной. Я вцепился в оба поручня и резко дернул их к себе. По мосту пробежала дрожь. Я ощутил слабость в коленях, и мне показалось, что река радостно взревела. Я рискнул бросить взгляд на берег, к которому стремился. Он, казалось, удалился на многие километры: я едва прошел треть расстояния. Теперь меня охватил настоящий страх. Я уже не верил, что выйду из этого испытания живым. Поручни, которые вначале висели на уровне плеч, теперь проходили где-то у середины бедра. Когда я оказался на середине моста, они опустились до колен и уже не могли помочь мне удерживать равновесие. Почти обезумев от ужаса, я, как автомат, полз вперед и спустя вечность ступил на твердь.

Остальные с завидной скоростью перешли по мосту плотными группами по четыре человека каждая. Только теперь я понял, почему многие занскарцы никогда не посещали вторую половину края...

Оправившись от пережитого, я внимательно осмотрел сооружение. И подивился смелости замысла его создателей! С каждой стороны реки тросы были завязаны вокруг обычных балок, закрепленных в кучах громадных каменных блоков, уложенных один на другой. Вместо цемента их скрепляли ветки.

Лобсанг сказал, что каждый дом провинции должен поочередно поставлять каждый год сто метров троса. К работе приступают весной. Каждая веточка растущего в горах кустарника, длиной не более шестидесяти сантиметров, замачивается, затем их свивают в веревку. Четыре такие веревки переплетаются в один трос. Высохнув, ветки сохраняют форму скрутки, и трос получается очень прочным...

— Самое неприятное в том, — добавил Лобсанг, — что ветки быстро гниют, и их приходится заменять каждые два года.

Мы ступили на пустынную равнину, где стояли длинная молитвенная стена и чортен. Затем начались первые зеленые поля Дзангла, деревни, состоящей из сорока больших и двадцати восьми маленьких домов. Здесь, в «малом дворце», размещалась резиденция гьялпо — князя Дзангла.