Журнал «Вокруг Света» №08 за 1992 год - страница 39

Неделя за неделей корабли пограничных морских частей СССР, Канады, США и Японии бороздили океан по квадратам в тех районах, где бы мог оказаться Сергей, Но безуспешно. Океан редко оставляет следы. Поиск вели и многие рыболовные суда, оставившие на время промысел. Судьба мальчика, о котором как о герое писали газеты, никого равнодушным не оставляла. Предполагалось, что поиски будут продолжаться до конца сентября, но еще и в октябре в напряженном внимании прослушивался эфир на частотах Сергея, и до боли в глазах всматривались через бинокли спасатели. Нет его. Мальчик исчез. Что могло с ним случиться?.. Вряд ли мы когда-нибудь с достоверностью узнаем об этом. Его могла смыть за борт волна, а плот, унесенный на север, мог вмерзнуть во льды или истереться при их подвижке. Могла напасть и косатка — в тех краях эти хищники не такая уж редкость. И это самый вероятный случай, мне кажется. Тут уж следов действительно никаких не окажется.

Отважный мальчик... Но очень уж он торопился... Л. Репин

Я и океан

Перед уходом в последнее плавание он зашел в редакцию и оставил записки о своей предыдущей экспедиции...

11 июля 1990 года я был заброшен на  побережье Тихого океана в устье реки в Кроноцком заповеднике. Небольшой песчаный пляж, зажатый высокими скалистыми мысами, стал местом начала экспедиции, в которой один-единственный участник — это я. Мне 18 лет, собираюсь серьезно заниматься химией, но к путешествию отношусь очень ответственно; по крайней мере, настолько, насколько позволяют мне это делать мои скромные знания, полученные из научной литературы. В данном случае, ставя эксперимент на выживание человека в экстремальной среде, хочу разработать теорию, призванную помочь людям, терпящим бедствие. Помочь быстро и эффективно. При этом я исхожу из того, что при попытке стандартизации всевозможных ситуаций обычно не учитывается фактор случайности. А ведь именно этот фактор порой и дает человеку шанс на спасение. Попросту говоря, опытный путешественник, находясь наедине с природой, без труда выйдет из ситуации, в которой обычный человек, не имеющий этого опыта, будет испытывать сотни проблем... Сам я в экстремальных условиях оказываюсь всего-то второй раз в жизни...

Вертолет, доставивший меня сюда, растворился за стеной леса. Я остался один. Понимаете, абсолютно один: вокруг ни души, только глухой рокот океана, не смолкающий со времен сотворения мира. Нужно ли говорить, что мой восторг слегка померк и рассеялся в облаках, плывущих надо мной. И вдруг осенило: если здесь нет ни души, то к чему же отнести все летающее, плывущее, кишащее вокруг? Я бешено отлаживал свой надувной дом — спасательный плот. Через пятнадцать минут уже закупорился внутри, но во все его щели проникали гудящие, визжащие шумы... Жизнь в заповеднике оказалась абсолютно первозданной и душ живых вмещала много больше, чем я мог предположить. Об этом на первый взгляд говорили широченные звериные тропы, большущие туннели в зарослях кедрового стланика... Беспокойство началось в первую же ночь, ко мне постучался огромный медведь. На четвертую ночь я уже гонялся за ним по зеленым туннелям. Он пытался вытряхнуть меня из моего собственного плота и чуть было не пришиб. А на шестые сутки его собрат свернул мне шею (до сих пор болит). И к тому же он варварски сожрал мои продукты — уплетал их даже под огнем моих реактивных ракет. И все же, при всей необычности своего положения, я вел себя тихо и аккуратно, рядом со мной постоянно ходили олени, росомахи и всякая другая живность... Но сейчас я не буду рассказывать о захватывающих моментах и лишениях из-за близкого соседства с ними, лучше раскрою наугад страницу своего дневника:

...17 августа. Вот уже третьи сутки болтается мой маленький плот в океане. Я даже нахожу его вполне пригодным для длительного путешествия. И если бы не целое созвездие дыр на днище, оставленных на память ураганом в бухте Шлюпочной и заклеенных там же кусками резины, срезанными с наименее важных частей плота, если бы не вышедшие из строя от мелкого назойливого песка воздушные клапаны и не утечка воздуха из основных отсеков, пожалуй, можно было бы сказать, что я с уверенностью вверяю ему свою жизнь.