Журнал «Вокруг Света» №09 за 1986 год - страница 36

Апрельским днем в тридцатиградусную жару на одной из узких садовых дорожек крепости я столкнулся с поэтом Рафаэлем Альберти, седым, красивым, полным энергии.

— Наконец-то я выполнил обещание, которое давным-давно дал Федерико Гарсии Лорке,— побывал в Гранаде,— говорит он.— Федерико трогательно любил свою родную гранадскую землю. Он постоянно звал меня к себе в гости, упрекал: мол, как же так, ты, андалусиец, ни разу не был в Альгамбре? А я все ссылался на занятость, все обещал ему... Потом фашисты уготовили для моего друга пулю, для меня же — больше трех десятилетий изгнания. Теперь, пусть с запозданием, я сдержал свое слово. Я — в Гранаде, но прежде, конечно, побывал в Фуэнтевакеросе...

На родине Лорки

Фуэнтевакерос — поселок в пятнадцати километрах от Гранады.

Первый раз я оказался там ранней весной 1979 года. В этом краю все селения похожи друг на друга. Тесно прижатые один к одному белые домики. На узких улочках сидят старики в черном, возле них в красной пыли тихо копошатся дети. В полдень жизнь замирает, словно в сказочном королевстве. Зато вечерами стар и млад высыпают на Главную — и единственную — площадь, чтобы после напряженной работы в поле выпить с соседом стаканчик вина в таверне, услышать последние новости. От площади уходит улочка, в самом начале которой, справа, стоит с виду непримечательный домик. В нем родился мальчик, которому суждено было стать гордостью испанской поэзии. Несколько лет местный муниципалитет ведет борьбу за приобретение дома и превращение его в музей. И вроде бы никто не против. Все, и в Мадриде, и в Гранаде, согласны. Только денег не отпускают.

В 1979-м на площади, почти напротив дома Федерико, жила приветливая старушка Кармен Рамо. Мы сидели с ней в маленьком дворике, и она вспоминала далекое-далекое, почти нереальное:

— Маленький Федерико почему-то называл меня няней, хотя я всего на пять лет старше. Был он веселым и озорным заводилой. То придумал кукольный театр, то разучил с нами цыганские песни, а то на лесной поляне рассказывал таинственные истории. Потом родители увезли его в большой город (донья Кармен при этом махнула куда-то в сторону гор), но Федерико нас не забывал, часто, уже взрослым, навещал эти места. Прослышали мы, что стал знаменитым поэтом. А что уж он там писал, бог знает,— грамоты здесь почти никто не знал. Потом дошла весть, что его убили... Сколько лет прошло, а он до сих пор видится мне веселым, молодым. Да, молодым, ведь ему эти злые люди не дали состариться, как состарилась я...

Я вновь оказался здесь через пять лет. Не стало доброй старушки. Поселок постепенно начинал жить по-новому. На площади Лорке поставили монумент. Имя поэта стала носить улица, где он родился, а также здешняя школа. Добились этого социалисты и коммунисты, избранные в местный муниципалитет.

— Еще совсем недавно, при

Франко, да и после его смерти люди боялись даже упоминать имя Лорки,— говорит мне учитель Хосе Мария Руис.— Мы не могли читать детям его стихи, рассказывать о его жизни и трагической судьбе. И все же демократия постепенно берет свое. Теперь мы и не представляем себе Фуэнтевакерос без красочного июньского празднества, посвященного нашему великому земляку.

Однако в короткой биографии Лорки был не только гранадский Фуэнтевакерос, но и гранадский Виснар.

В поселок Виснар я договорился ехать с известным здешним журналистом Эдуардо Кастро. Лучшего попутчика трудно и пожелать — ведь он автор первой в послефранкистской Испании книги, подробно рассказывающей о гибели поэта, о преступлениях фашистов в провинции Гранада.

— Давай только выедем на рассвете, а встретимся в центре Гранады, на улице Ангуло,— предлагает мне Эдуардо. Я сразу разгадал его план. Ведь на этой узкой и мрачной улочке Федерико был схвачен по доносу некоего Рамона Руиса августовским полднем 1936 года и брошен в камеру. Оттуда поэта ждала короткая дорога длиною в четырнадцать километров — последний путь в его жизни, путь на Виснар.

Кажется, трудно найти даже на гранадской земле место живописнее, чем здесь. Горы, виноградная долина, нить прозрачного ручья. Лорку привезли сюда вечером. Ночь он провел вместе с другими обреченными в полуразрушенной старой мельнице. Солнце только-только всходило, когда их начали разбивать на группы и выводить наружу, где сладко пахло травами и заливисто пели птицы. Вместе с Федерико пали под пулями сельский учитель и два крестьянских парня, мечтавшие стать матадорами.