Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год - страница 23

Вдали замаячили хижины, нас окружили акаджу. Я наладил казенный «Салют», но фотографировать было нечего. Несмотря на всю свою экзотичность, акаджу не отличались фотогеничностью — из воды торчали плетни и ветки-загогулины. Гид был колоритен, но его целиком закрывала шляпа.

Когда фотографический зуд стал невыносимым и я даже истратил кадр драгоценной кодаковской пленки на портрет коллеги, из-за очередного акаджу бесшумно выдвинулась очень длинная пирога, в которой в два ряда стояли метрового диаметра железные бочки. Всего бочек было штук сорок. На них возвышалась гора мешков, корзин, огромных пластмассовых канистр и бутылей, окрашенных в самые ядовитые цвета, ящиков с пивом, связанных коз, кур и свиней. На носу размещался штабель картонных коробок, содержащих, судя по наклейкам, виски разных сортов. На корме работали веслами двое добродушного вида парней. Они вежливо поздоровались с нами, перекинулись парой фраз с гидом и попросили воздержаться от съемок. Парни сказали, что их вековой обычай запрещает им фотографироваться. На это дело наложено табу, пояснили они.

Как только мы разминулись с грузовым судном, гид снял шляпу — он всегда снимал ее перед тем, как вступить с нами в разговор, и пояснил, что мы встретились с нигерийцами. Сейчас богатая нефтью Нигерия закрыла границы со своими менее состоятельными соседями, и это причиняет всем много неудобств. Если раньше бензин, керосин и виски можно было возить по шоссе грузовиками, то теперь проезжие дороги перекрыты, и приходится все добро перетаскивать на головах. Это безопасно, но трудоемко. Можно перевозить товары по морю, но тут честных людей ждет опасность — вдоль берега патрулируют катера нигерийских пограничников. Так что внутренние водные пути теперь переживают бум. По системе озер и лагун можно проплыть все 150 километров от Ганвье до Лагоса.

Так, разговаривая, мы вплыли в деревню и поняли, что работы тут для фотографа невпроворот. От одного дома отчалила пирога и направилась к нам. В ней восседала горделивая красавица с веслом. Мы восхищались красотой дамы и не заметили еще одной пироги. В ней стояла, изучая нас, курчавая с большими чудными глазами малышка. Мальчик постарше работал шестом.

Гондольер одобрительно кивнул. И мы открыли фотографический праздник. Но вот натурщики решили, что настал момент требовать вознаграждения, и взяли нас в клещи. И тут я допустил ошибку — протянул красавице сначала не деньги, а карманные календарики. Та сразу же выбросила их в воду и заявила, что расценивает свой труд в три тысячи франков. Столько же нужно заплатить и детям.

Я был уверен, что названная сумма превышает уровень справедливой оплаты раз в тридцать. Но мы были не на базаре. Кроме того, нас теперь окружала целая толпа пирог и раздались отдельные неодобрительные возгласы. А наш гид тем временем просто заснул под своей шляпой. Потому я отдал шесть бумажек по тысяче франков. Инцидент был исчерпан. Гондольер проснулся, и мы поплыли дальше.

Подсчитав имевшуюся валюту, мы поняли, что ее при здешних ценах на съемки нам хватит только на три-четыре сюжета. Поэтому мы закрыли объективы крышками и спрятали аппараты в сумки. Гид снял шляпу, понаблюдал за нами и поинтересовался нашей национальной принадлежностью. Узнав, что мы из Советского Союза, он сказал, что мы хорошие добрые люди. Затем он сообщил, что как-то ему пришлось возить трех туристов, которые не говорили на французском языке и не были советскими гражданами. Они вот так же фотографировали местных жителей, а потом наотрез отказались платить по справедливому тарифу. Во время спора они вскочили на ноги, пирога тут же перевернулась, и они вместе со своими аппаратами оказались в воде. Тут мелко, заметил капитан, но дно очень илистое. Фотоаппараты эти так и не удалось найти.

Мы уважительно помолчали. Я осторожно разглядывал знакомые по туристским буклетам домики на сваях. Приятель сосредоточенно изучал шляпу нашего капитана. На перекрестке появилась пирога. Мальчишка в ней начал было раскручивать над собой сеть-накидушку, но, заметив, что у нас нет фотоаппаратов, потерял к нам интерес и сеть спрятал. Из этого я сделал вывод, что за разглядывание чего-либо в Ганвье платить не нужно, и сказал об этом приятелю. Он приободрился, возобновил охоту за водяными мошками и попросил доставить нас в бар на сваях. Гид пробурчал, что это предусмотрено программой.