Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год - страница 22

Тут племени повезло, и оно навсегда избавилось от внешних опасностей. Дело в том, что у врагов тофину существовало табу на преследование противника в затопленных зонах. Понятно, что главный поселок был назван Ганвье, что означает на языке тофину «Люди, которые в конце концов обрели мир».

Осталось научиться жить на воде. Жилищная проблема решалась просто — хижина на воде отличается от той, что на суше, только наличием свай. Рядом с хижинами возникли небольшие островки для кур и свиней. Воду привозили из береговых источников, использовали и озерную. Научились изготовлять из цельных стволов пироги — от трехметровых малюток до гигантов длиной метров в пятнадцать.

Естественно, мужчины свайных деревень сделались прекрасными рыболовами. Когда рыбы не стало хватать на всех, была изобретена простая, но очень эффективная система ее разведения в так называемых «акаджа» — огороженных тростником и ветками загонах.

Внутренний рынок на воде организовать просто — был бы товар. Грузи его на пирогу и плыви себе на базар в центре деревни. Потом, когда характер береговых жителей исправился и они стали миролюбивее, открылся я внешний рынок — на берегах озера, в тех местах, где почва посуше. И в старое доброе время, и теперь в системе внутренней и внешней торговли царят женщины. На экспорт они поставляют рыбу свежую, вяленую и сушеную, а также креветок. А с суши озеро импортирует все — от спичек и соли до пива, керосина, транзисторов я японских лодочных подвесных моторов.

В Ганвье есть, как в обычном населенном пункте, почта и бар. А для туристов открыто несколько сувенирных лавок.

Вооруженные мощной фотоаппаратурой и нетерпением пустить ее в ход, мы высадились из машины рядом с пристанью. К мосткам были привязаны крытые моторные баркасы, к ним прилепились небольшие пироги. Перед нами простиралось озеро с берегами, лишенными видимых признаков девственного леса. Пристань была пуста.

Однако в офисе национальной туристской фирмы жизнь била ключом. Приветливые служащие объяснили, что сама деревня на сваях находится в восьми километрах от берега, и посоветовали нанять не баркас, а пирогу. Она больше похожа на венецианскую гондолу, чем баркас, да и обойдется значительно дешевле. Я выразил мысль, что в пироге мы будем ближе к природе, чем в баркасе.

Нас вывели на пристань и поместили в трехместную пирогу. Гид-гондольер, вооруженный шестом, уже восседал на корме. На голове его была шляпа диаметром не меньше метра, изготовленная из стеблей неизвестного нам растения. Она могла защитить гида не только от солнечного и теплового ударов, но даже от удара шестом. Мы же, лишенные головных уборов, уже спустя пять минут поняли, что дела наши плохи. Солнце шпарило во всю свою тропическую силу с белесоватого неба, был полный штиль, от воды шел пар. К природе мы оказались ближе, чем хотелось бы.

Вскоре появилась туча мошкары. Гид сказал, что это водяные мошки. Мы вежливо поблагодарили за информацию. Оказалось, что бороться с мошкарой нельзя — даже при попытке взмахнуть рукой пирога раскачивалась и черпала воду бортами. Как только на дне ее образовалась приличная лужа, откуда-то выплыла консервная банка и взяла курс на мои ноги. Я приступил к вычерпыванию воды.

Жизнь на воде постепенно наладилась. Гондольер отложил шест и принялся за весло, похожее на большую ложку. Пирога бесшумно и довольно ходко скользила по мутным водам. Озеро становилось оживленнее, и нас уже обошли два баркаса с туристами. Один был набит битком, там махали руками, и до нас донеслись невнятные приветственные клики.

Второй баркас занимал один весьма надменного вида толстый господин в шортах. Приветствий от него мы не дождались, но решили, что мы ему все-таки чем-то симпатичны — толстяк долго снимал нас на кинопленку. Капитан сообщил, что мы заблуждаемся и что месье ошибочно принял нас за коренных жителей Ганвье, добывающих рыбу. «Но у нас нет никаких рыболовных снастей»,— возразил я. Гид сказал, что многие принимают за рыболовную снасть его шляпу.

Пирога шла и шла себе вперед, мы уже пообвыкли, перестали цепляться руками за борта и бодро вертелись на скамейках. На озере начался туристский час пик, мимо нас с ревом проносились один за другим баркасы с туристами.