Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год - страница 21

Так что же были за «разумные побуждения» для того, чтобы эту могилу «выдумать»? Так как история острова до XVIII века очень туманна и точных данных и надежных свидетельств древности монастыря и подтверждения славных страниц его далекого прошлого не существует, то святые отцы, видимо, и решили «обзавестись» могилой Магнуса. Она и подтверждала древность монастыря, и злейшего врага его превращала в его монаха.

И скорее всего это произошло в самом начале XIX века, когда монахи «воспользовались» оплошностью Карамзина, которая подводила и известных историков. Однако монахи скорее всего могилу действительно не «выдумали», а лишь «прописали» в ней другого человека. Но... кого?

Прежде всего отметим: в течение веков обитель многократно разорялась шведами, причем каждый раз они разрушали ее до основания, и памятников ранее конца XVIII века на острове просто нет. Так что говорить о возможности сохранения захоронений XIV века на Валааме просто несерьезно.

Последний раз шведы были на острове-монастыре в 1611 году. Тогда-то и мог на острове умереть или погибнуть кто-то из шведов. Могила вполне могла сохраниться с тех пор, а надписи до определенного времени не имела — для монахов покоящийся в ней швед был безымянным. По мнению Хеикки Киркинена, могилу какого-то шведского принца легенда связала с королем Магнусом, и имени его установить уже невозможно. Есть и другие мнения, например, что в могиле покоится монах Иосиф Шаров, «строитель Валаамского монастыря», находившийся на острове в 20 — 30-х годах XVIII века.

В октябре 1723 года Шаров с еще двумя слугами Валаамского монастыря плыли из Ладоги на лодке к Валааму. Началась буря, лодка опрокинулась, слуги утонули. Сутки Шаров был предоставлен воле волн. Потом его спасли. Два дня он находился на грани жизни и смерти. Но на третий день Шарову стало лучше, и он отправился на Валаам. Может быть, это и легенда, но она была зафиксирована в изданной в 1792 году книге «Нещастное приключение Валаамского монастыря строителя Иосифа Шарова». Шаров был фигурой довольно заметной и известной, но со временем, после его смерти, о нем могли забыть, а память о его приключениях соотнести с преданием о Магнусе. Существование в монастыре почитаемой, но неизвестно чьей могилы в сочетании с «найденным» монахами в русских летописях указанием на Валаамский монастырь и стало причиной появления на острове надгробия Магнуса.

В «гробницу Магнуса» безымянная могила действительно превратилась благодаря монастырскому преданию, которое выросло из других легенд. Подлинные факты из жизни шведского короля получили в «Рукописании» определенную эмоциональную и политическую окраску, смешались с вымыслом, а Больмфьорд под Бергеном превратился в реку Полную, знакомую русским реку в Финляндии. Затем Карамзин монастырь святого Спаса из того же «Рукописания» отождествил с Валаамским Спасо-Преображенским монастырем. Валаамские иноки подхватили эту версию, имея уже «готовую» могилу. В рождение предания о Магнусе влились и факты о походах шведов на Валаам, о неудаче флота Магнуса на Ладоге и буре, в которую он попал со своими кораблями на Балтике во время неудачного похода против новгородцев. Сыграло свою роль сходство и созвучие имен и названий, близость судеб разных людей. В легенде о Магнусе каким-то образом, вероятно, отразились и сказания об Олафе Трюггвассоне.

Отсутствие могилы Магнуса в Швеции или Норвегии, предания о том, что его тело после кораблекрушения было доставлено в один из монастырей, еще больше запутывает легенду, придает ей еще больше таинственности.

В результате, видимо, подлинная валаамская могила была соединена с таким многослойным и замысловатым преданием, а какой-то валаамский поэт в стихотворной форме увековечил его на поддельной могильной плите, которая вот уже более полутора веков не дает покоя историкам.

Да, теперь от надгробия остался только осколок, и не на кладбище, а в музее. Но и сегодня монах, водящий экскурсии по монастырю и читающий для иностранцев свою лекцию по-английски, обязательно скажет, что на местном кладбище покоится шведский король Магнус. И тут уже, конечно, виной не «невежество монахов», а монастырские традиции.