Зимний дом - страница 42

— Ты любишь его, Роб?

Она уставилась на Хью и вдруг рассмеялась.

— Вот еще выдумал! Ты знаешь, что я не верю во всю эту муру.

И тут голос Фрэнсиса шепнул ей на ухо: «Робин, ты могла бы полюбить меня? Хотя бы немножко?»

— В любовь нельзя верить. Это не привидения, не чудодейственные снадобья, — мягко сказал Хью. — Она или есть, или ее нет.

Не находя себе места, Робин встала, подошла к окну и посмотрела на реку.

— А ты, Хью? Ты когда-нибудь любил?

— Кого здесь любить, Робин? — отшутился он. — Уток? Угрей? Рыбу в реке?

Она снова засмеялась, положила подбородок на руку и всмотрелась в полумрак. Из тумана и сырости возникла чья-то фигура.

— Элен! — воскликнула Робин.

Элен встретили с распростертыми объятиями и поцелуями.

— Робин, Дейзи сказала, что ты вернулась, поэтому я взяла старый папин велосипед и приехала. — Влажные от тумана волосы Элен цвета меда были собраны в конский хвост. — Я ужасно рада видеть тебя — как в старые времена.

— Элен, ты не была у нас несколько недель, — пожаловался Хью.

Лицо Элен стало виноватым.

— Папа неважно себя чувствовал, а у меня накопилось много шитья. Я взяла несколько заказов, чтобы не сидеть без дела. Я подумала, раз я люблю шить, а магазины отсюда далеко… Решила, что кое-кто из местных дам…

— Пожалуй, так ты скоро переберешься в Париж.

Элен вспыхнула:

— Это было бы чудесно, правда? Понимаешь, я слегка приуныла и сказала папе, что хочу поискать работу в одном из ателье Кембриджа или Эли, но папа сказал, что это никуда не годится, потому что люди нашего круга в таких местах не работают. Тогда у меня возникла мысль — почему бы мне не шить на дому? И тут папа сказал, что так будет намного лучше.

Робин хотела что-то сказать, но ее опередил Хью:

— По-моему, это здорово. Просто замечательно. Я уверен, что тебя ждет потрясающий успех.

Элен засветилась от счастья.

— Робин… Хью… Вы уже были у Майи?

— Еще до моей болезни ма приглашала Майю на чай, но она не смогла приехать.

— По-моему, она несчастна.

Робин уставилась на Элен:

— Несчастна? Майя? В таком доме, с таким мужем? Что ты, Элен, Майя на седьмом небе!

Элен почувствовала неловкость.

— Ну… Может быть. Но когда несколько недель назад мы с папой были в Кембридже, я зашла к Майе и увидела, что она… Изменилась. Ты знаешь, как она может выглядеть. Уверенной в себе и сияющей.

Хью сказал:

— Элен, милая, Майя не может не сиять. Такая уж она уродилась.

Робин вспомнила, когда она в последний раз видела Майю. Огромный, уродливый, псевдоаристократический дом. Ее самодовольный, похожий на лису муж, ясно давший понять, что ему не о чем разговаривать с подругами жены. Хвастливое удовольствие Майи от ее нынешнего положения.

Хью снова завел граммофон. Забыв о Майе, Робин подхватила Элен и закружила ее по комнате.

— Роб, в смысле танцев ты безнадежна! — простонал следивший за ними Хью. — Бедняжка Элен… Пожалуйста, доставь мне удовольствие.

Он обнял Элен и повел ее в танце. Домик наполнился музыкой; свет, пробивавшийся через окно, озарял темный пруд, заросший камышом. Но в середине песни Хью покраснел, покрылся испариной и закашлялся. Тут дверь распахнулась и вошла Дейзи.

Она мельком посмотрела на сына, велела ему вернуться в дом, а потом прошептала Робин:

— Как ты могла? Увела брата в сырость и холод и заставила танцевать, хотя знала, что ему нехорошо…

Хью попытался что-то сказать, но закашлялся снова. Элен ужасно расстроилась. Робин сердито посмотрела на мать, пулей вылетела наружу, хлопнула дверью и побежала по темной траве.

Они с матерью часто не понимали друг друга, но в последнее время Робин казалось, что теперь это происходит сплошь и рядом. Неодобрение Дейзи выводило Робин из себя, и она начинала нарочно злить мать. По ночам она ругала себя и тысячи раз клялась быть более терпеливой и менее упрямой. Но благих намерений хватало ей только до завтрака.

Однажды за обедом Дейзи предложила Робин последовать примеру Хью и закончить учительские курсы. Как обычно, спор быстро перешел в ссору, и Робин пулей вылетела из дома. Долгая прогулка до станции не помогла ей успокоиться. Робин хватило денег на билет до Кембриджа и обратно. В городе девушка бесцельно побродила по улицам, обнаружила, что у нее нет двух пенсов на чашку чая, поняла, что домой возвращаться не хочет, и пошла к Майе. Вспомнив все перипетии жизни подруги, она ощутила угрызения совести за то, что давно не поддерживала с ней связь. Если бы ей самой довелось пережить то же самое, смогла бы она справиться с невзгодами так же, как это сделала Майя?