Злой медик - страница 12
Бабка вылетела из кабинета, напоследок грохнув дверью и сообщив нам, что мы идиоты и ничего не понимаем в медицине, и что она напишет на нас жалобу.
Вызов 1.01 в 2.00. «Обморожение».
Зашла в дом, света лет 5 нет, пол стопили. Запнулась об один замороженный труп… упала на второй, уткнулась в третьего, живого, но с обмороженными ногами.
В кабинет, ковыляя и цепляясь за руку молодого мужчины, входит бабка. Правая голень вся умотана тряпками, а сверху для пущей красы и шаль намотана. Предложили бабке сесть и разоблачить ногу. Ой, лучше бы я этого не делала, такое амбре пошло, все ароматы Франции в одном флаконе.
Лодыжка и голень в нижней трети отёкшие, сине-красного цвета.
Перелом наружной лодыжки в чистом виде, но вид…
Спрашиваю у больной:
– Что случилось?
Она мне отвечает, что, мол, поскользнулась на крылечке, упала, зашибла и дома сидела неделю.
Спрашиваю, а чего, собственно, сидела неделю?
Ответ просто шикарен – дома лечила, внучок писал в горшок, а она прикладывала! После снимка диагноз, конечно, подтвердился, надо гипсовать. Пыхтя, вдвоём с медсестрой накладываем бабке лангету, а она всё что-то бубнит себе под нос тихонько. Когда прислушалась, думала, от смеха стены гипсовой рухнут.
Бабуля бубнила:
– Вот, всё невестка, сучка такая, видно сама в горшок ссала, а не внучок, детская-то моча целебна.
На приём прибежал перепуганный мужчинка, глазёнки бешеные, речь прерывистая:
– Доктор, помогите! У меня глисты!!! Спрашиваю, мол, откуда такая уверенность?
Оказывается, тот был у целителя, и целитель его просветил, что в животе «клубок червей».
На вопрос:
– Отчего же целитель не исцелил? Мужчина ответил:
– Он не может на себя такой грех взять, убивая живые организмы…
В сельском клубе показали фильм «Ромео и Джульетта».
Иду под впечатлением – фильм гениальный!
И слышу впереди:
– Как можно такое показывать? (Это про интимную сцену.)
Через неделю на приём ко мне попадает та, что возмущалась.
Направляю на принудительное обследование.
Подозрение на гонорею. Заразила приезжего гостя из Кавказа.
А работает на ферме. Дояркой. Сколько было воплей:
– Вы за кого меня принимаете?
Зимой её лечили – отморожение ягодиц. Секс на навозной куче при морозе минус 30.
Еду в трамвае, задумалась о своём, забыла, просто забыла проезд оплатить, не привыкла к нашим электронным компостерам. И тут, как назло, контролёры! Налички нет, пытаюсь договориться, чтоб квитанцию отсроченную дали, но баба-контролёр озверевшая, «на туфли бабло есть, а проезд оплатить так нету, ща в милицию поедем». Я уже встаю, чувствуя, что обречена провести остаток выходного в оперке, как вдруг между мной и контролёром вырастает мужик 2 на 2, и…
– Да что ж ты творишь-то, а? Ты хоть в курсе, кто это?
Немая пауза. Контролёр с недоумением смотрит на меня, я в принципе вполне разделяю её чувства, но мужик продолжает:
– Это ДОКТОР! Она деток лечит. А ты тут со своим штрафом вонючим.
Котролёр хотела возразить, но смекнула, что габариты «рыцаря» сами по себе аргумент весьма веский и с недовольным видом вышла. Без меня. Я осталась стоять с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью. После мужик поворачивается ко мне и говорит:
– Вы меня не помните, конечно, но как-то вы очень помогли моему сынуле, – и протягивает мне… билетик. И выходит вслед за котролёром. Посмотрела – билетик счастливый.
Не сильно верю в эту всю фигню, но сохраню его. Как напоминание, что всё-таки, наверное, не зря мы работаем, и кому-то это действительно надо.
Вызов, в карте повод – плохо, с пометкой «двое больных». По прибытию: бабуля 92 года. Больше никого нет. Выслушали, померили, измерили, сняли. В общем собираемся на выход. Она нам вслед:
– Тут подруга моя, её тоже лечить надо. Заводит нас в ванную комнату и начинает нас знакомить со своим отражением в зеркале. Спрашивала у подруги пустит ли она нас на осмотр. Бабулю, конечно, жалко, но всё же она не одинока.
Лежала у нас бабушка с сахарным диабетом, а точнее его последствием – диабетической стопой.
Капали, перевязывали, ампутировать не могли, т. к. бабушка с букетом заболеваний и, если бы сделали ампутацию, мы бы её потеряли на операционном столе. К ней приходил только муж и пару раз сын Лёшенька (как она его ласково называла), который должен был приехать и навестить её.