Злые песни Гийома дю Вентре - страница 8
Вернуться к Вам… Так для чего же мешкать?
Что жить без Вас, что умереть — одно.
Я встречу Смерть презрительной усмешкой.
Зачем вступать с Ней в недостойный торг?
Предсмертный страх сумею побороть я,
Как поборол изгнания позор,
И нищенские мысли и лохмотья,
И голод, и пинки, и грубый смех,
И холод злой ночных безлюдных улиц —
Затем, чтоб Вы, украдкой ото всех,
Мне одному ещё раз улыбнулись!..
Что жить без вас, что умереть — одно.
Что ж, я умру… Но хоть у Ваших ног!
59. Мятеж
На Оссу громоздили Пелион 27),
Крича, взбирались по гранитным кручам,
Ордой свирепой рвались в небосклон,
Дубинами расталкивая тучи.
Небесный Лувр был пламенем объят.
Под гулкими ударами тарана
Уже трещали скрепы райских врат,
И задрожал впервые трон Тирана.
Как удержалась Громовержца власть?
Из мглы веков к потомкам донеслась
Лишь сказка о бунтующих титанах…
Не верят сказкам боги наших дней…
— Ты слышал? Жив Прикованный Плебей:
Вант осаждён когортами кроканов 28)!
60. Возвращение
…И снова стонут зябнущие снасти.
Слепые волны тычутся в борта.
Куда плывём? Не видно ни черта.
Ноябрь (опять ноябрь!). Ночь. Ненастье.
Для ведьм, любовников и беглецов
Не выдумаешь лучшую погоду!
…Охрипший бас: «Ну, с Богом!» — Я готов:
Плащ с плеч долой и — в ледяную воду!
Прощай, мой шкипер! С плеч долой изгнанье,
Эдикты, тюрьмы… В новые скитанья,
Все корабли сжигая за собой!
Прибой несёт меня проходом узким.
Вот… пальцы камень щупают: французский!
Холодный, скользкий, — но такой родной…
61. Пепелище
Неубранное поле под дождём,
Вдали — ветряк с недвижными крылами.
Сгоревший дом с разбитыми глазами,
Ребёнок мёртвый во дворе пустом…
Ни звука, ни души. Один лишь ворон
Кружит над трубами. Бродячий пёс
Меж мокрых кирпичей крадётся вором.
Забытый аркебуз травой зарос…
Всё выжжено. Всё пусто. Всё мертво.
Чей путь руинами села украшен?
Кто здесь прошёл — паписты? Или наши?
Как страшен вид несчастья твоего,
О Франция! Ты вся в дыму развалин.
Твои же сыновья тебя распяли…
62. Живой ручей
Маркизе Л.
В сухих песках, в безжизненной пустыне
Из недр земли чудесный бьёт родник.
Как счастлив тот, кто жадным ртом приник
К его струе, к его прохладе синей!
И смерти нет, и старости не знают,
Где трав ковёр волшебный ключ ласкает…
Песком тоски, пустынею без края,
Извечной Агасферовой тропой
Бреду, гоним ветрами и судьбой.
К твоим губам прильну — и воскресаю.
Но горе мне! Испив нектар бессмертных,
Я, как Тантал, не знаю забытья:
Живой ручей, Любви источник светлый!
Чем больше пью, тем больше жажду я!
63. Dum spiro… 29)
To lady T.V.L.
Пока из рук не выбито оружье,
Пока дышать и мыслить суждено,
Я не разбавлю влагой равнодушья
Моих сонетов терпкое вино.
Не для того гранил я рифмы гневом
И в сердца кровь макал своё перо,
Чтоб Луврским модным львам и старым девам
Ласкали слух рулады сладких строф!
В дни пыток и костров, в глухие годы,
Мой гневный стих был совестью народа,
Был петушиным криком на заре.
Плачу векам ценой мятежной жизни
За счастье — быть певцом своей Отчизны,
За право — быть Гийомом дю Вентре.
64. Крестьянский бог
Французов приучают к двум богам.
Один подлаживается к богатым:
Он любит власть и блеск, парчу и злато,
Ему аббаты курят фимиам.
Другой потрафить тщится беднякам:
Вставать с зарёй, трудиться до заката,
Блюсти посты велит голодным свято,
Привыкнуть к хамству, к нищете, к пинкам…
Есть третий — вспыльчивый, но добрый Бог,
Не слишком строгий к прегрешеньям нашим.
Сам винодел. Он сам и землю пашет,
Идя за плугом в золотых сабо;
В вине и девках понимает вкус…
Parole d’honneur 30) — вот истинный француз!
65. Старый ворчун
Люблю тайком прохожих наблюдать я
И выносить им желчный приговор…
Вот эта дама, скромно пряча взор,
Куда спешит? — К любовнику в объятья!
Ханжа-монах, прижав к груди распятье,
В кабак идёт, а вовсе не в собор.
Проворно улепётывает вор,
И вслед ему торговка шлёт проклятья.
Вон девушка с повадкою весталки
Спешит за справкой к своднице-гадалке:
«Мадонна! Отчего растёт живот?!»
А вот несчастный юноша бредёт —
Так нехотя, ну словно из-под палки:
Не то к венцу, не то на эшафот.
66. В походе
Проклятый зной!.. Ругаясь по привычке,
Взметая башмаками пыль дорог,
Идём, идём… Ни выстрела, ни стычки.
Я б отдал пять пистолей за глоток!