Злые пьесы - страница 30

Йозеф повторяет всю процедуру еще раз. Агнес заглядывает ему через плечо.

Тишендорфер: Ну и что?

Агнес: Сто семьдесят на девяносто.

Тишендорфер: Это хорошо или плохо?

Агнес: В вашем возрасте лучше и быть не может.

Йозеф: Слишком низкое.

Агнес: Вот уж нет. Как у здорового шестидесятилетнего.

Йозеф: Но ему давно уже не шестьдесят, значит, для него это низкое.

Тишендорфер: Людям свойственно стареть, как я слышал… Ладно, давай теперь тебе измерим.

Йозеф: Зачем? Я свое давление и так знаю. (Порывается спрятать прибор.)

Тишендорфер: Я тоже не прочь купить себе такую штуку и хотел бы посмотреть, как ею пользоваться.

Йозеф: Это очень просто. В инструкции все написано.

Агнес: Йозеф, ну не упрямься же так. Если господин Тишендорфер хочет испробовать аппарат…

Йозеф: Ну хорошо… Тогда пусть испробует… на тебе. (С явной неохотой извлекает прибор обратно.)

Тишендорфер: А почему не на тебе?

Йозеф: Ну хорошо, хорошо! Если тебе непременно хочется знать, насколько у тебя пониженное, ради Бога… Я-то хотел избавить тебя от шока.

Йозеф снимает пиджак, закатывает рукав рубашки, Агнес показывает Тишендорферу, как накладывать жгут.

Тишендорфер: И какое же давление считается нормальным в нашем возрасте?

Йозеф: Ну, совсем точно сказать нельзя, но примерно сто девяносто на сто пять… или что-то около того.

Тишендорфер: Да, тогда, наверно, тебе и впрямь надо следить за собой.

Агнес: А я что ему говорю: у него повышенное.

Йозеф: Что вы в этом понимаете?! Да не накачивай ты так!

Агнес: Так, а теперь вы спускаете воздух, и когда первый раз услышите пульс, стрелка на шкале будет показывать верхнее значение…

Тишендорфер: Так, а где нижнее?

Агнес: Нижнее вы уже пропустили… Но я и так вижу, что высокое.

Тишендорфер: Я попробую еще раз, хорошо? (Накачивает снова.) Ага… Так… Двести двадцать… Да, двести двадцать на сто десять.

Агнес: Это все кофе. Я тебя предупреждала.

Йозеф: Ну и что, двести двадцать тоже вполне прилично.

Агнес: Это ты себе внушаешь.

Агнес забирает у Йозефа тонометр, убирает его. Тишендорфер снова надевает пиджак.

Тишендорфер: А я бы выпил еще чашечку кофейку.

Агнес: О, конечно, пожалуйста. Сию секунду. Но тебе, Йозеф, больше нельзя.

Йозеф: Пожалуй, нет… Я зато позволю себе рюмочку коньячку. Кто-нибудь хочет составить мне компанию?

Тишендорфер: Ой, чуть не забыл, я же тебе принес парочку бутылок нашего «Волькерсдорфского»… Они у меня в сумке в прихожей остались. (Выходит в прихожую.)

Агнес: Двести двадцать и правда многовато, Йозеф.

Йозеф: Все равно куда лучше, чем такое пониженное…

Агнес: Ну, не знаю…

Тишендорфер возвращается с двумя бутылками.

Тишендорфер: В наших краях не перевелось еще доброе вино. Легкое, бодрящее, целительное…

Йозеф: Ну что ж, раз ты крепкого не пьешь… Тогда давай попробуем твою бутылочку.

Йозеф направляется к серванту, достает штопор, Агнес тоже идет к серванту за бокалами.

Тишендорфер: Да нет, я не то чтобы совсем… От случая к случаю и я готов пропустить рюмашку водочки или коньячку.

Йозеф: Ладно-ладно, в нашем возрасте с этим и вправду поосторожнее надо. Желудок… печень… как у тебя с печенью?

Тишендорфер: Понятия не имею.

Йозеф (Откупоривая бутылку.): Нет, уж ты скажи. Чтобы я потом виноват не был.

Тишендорфер: Да ладно тебе, наливай.

Агнес: Только Йозеф, прошу тебя, я серьезно, один глоток, не больше.

Йозеф (Доверху наполняя все три бокала.): Это еще почему? Почему бы мне не выпить два глотка, или три?

Агнес: Ты же сам знаешь…

Йозеф: Ничего я не знаю! Будь здоров!

Они чокаются, пьют.

Йозеф: М-м-да, вино неплохое.

Агнес: Очень хорошее вино.

Йозеф: Но очень легкое. Такое даже детям можно пить.

Тишендорфер: Не обольщайся, Йозеф. Мне, во всяком случае, больше одного бокала нельзя.

Йозеф: Я же говорю, тебе надо печень обследовать.

Тишендорфер: Да нет, печень меня не беспокоит, просто когда я за рулем, я больше одного бокала не пью, из принципа.

Йозеф, который как раз подносил бокал ко рту, от изумления даже проливает вино.