Знание-сила, 1997 № 09 (843) - страница 11

При этом такое поведение морально по отношению к «своим». Важно быть «отцом родным» своей команде преданных тебе подчиненных и одновременно нечувствительным по отношению к внешнему миру. В нашей социально-экономической системе построен огромный многоэтажный дом патерналистcки-мафиозных экономических связей, не описываемых в терминах классических капиталистических отношений.

Третий важный момент: плутовская экономика заинтересована в том, чтобы ее деятельность представлялась общественности как истинно рыночная. Людям твердят: «То, что происходит вокруг, это и есть настоящий капитализм». Возможности нашего рынка позволяют приватизировать прибыль, но ни в коем случае ответственность. Ответственность, а подчас и сама собственность всегда делегированы другим. Потаенная прибыль таким образом оказывается максимально частной, а собственность максимально закамуфлированной.

Вспомните старые фотографии Москвы, Питера, да любого города России: на каждом сантиметре улицы реклама — «Чай от Байкова», «Дом Муравьевой», «Магазин Елисеева». Все принадлежало кому-то конкретно. С полным объемом прав и обязанностей. А сегодня вы часто встречаете объявления: «Медиа-Мост Гусинского», «Академия Аганбегяна», «Булочная Филиппова»? Между государственным «Мосфильмом», акционированным ОРТ, приватизированным НТВ и маленькой лавочкой Пупкина на углу вашей улицы практически нет разницы. А ведь это четыре разные формы собственности — государственная, акционерная, групповая, частная. Но действуют они все практически как одна. На заводе, где давно процессы принятия решений и распределения доходов приватизировал директор, ведущий себя как восточный калиф, по бумагам все будет растворено между коллективом или пайщиками какого-нибудь АОЗТ или ООО. При этом никакой личной ответственности, и если результаты решения оказались плачевными, если продан гнилой продукт этой фирмы и от него кто-то умер — некого арестовать, ведь директор все делает от имени предприятия. И так в любой сфере.

Собственность в нашей стране особая — эфемерная: по бумагам почти никакая, вернее — неважно, какая, а по реальной власти, объемам перераспределений и фактической прибыли колоссальная.

(Одна из основных драм рынка по-русски состоит в том, что плутовскую собственность пока еще трудно передавать детям. Нет официального механизма наследования будто бы государственных заводов, шахт, больниц. И пока эта проблема не решена, деньги из страны продолжают вывозиться, хотя, безусловно, медленное продвижение к настоящей частной собственности все же происходит.)

Непременный признак лукавого квазирынка, использующего все преимущества рынка подлинного,— опора на мифологемы и стереотипы социализма. Поддерживается убеждение — за все то, что происходит с человеком, обязано отвечать государство. За зарплату, за финансирование культуры, за рост социального и материального статуса, за халявное удовлетворение притязаний. Шахтеры требуют денег не у своего директора и даже не губернатора, а только у Черномырдина. Согласитесь, странно, что само государство даже не пытается объяснить своим гражданам, что в условиях рынка зарплату платит не царь, не президент, а работодатель. И наемный работник у ответственного работодателя всегда получает их вовремя. В плутовской же системе ответственность спроецирована наверх — к высшему начальству, которое, по мнению обывателя, и определяет: дать тебе деньги или нет. (Результаты труда к этому не имеют никакого отношения. Это, как вы заметили, вообще у нас не принято обсуждать.)

Еще один важный момент. Никакая система рыночного типа, даже квазирыночная, как сейчас, не может существовать без нормального судопроизводства. Судебной среды в нашей стране вообще не существует, и никто (плутовская система за этим следит) не поднимает (не на словах) восстания по поводу такого произвола. Все смирились с самоуправством всевозможных «крыш» и «служб безопасности». С тем, что сегодня негосударственный аппарат насилия под разными предлогами и в разных формах выполняет на практике функцию судебных инстанций. Приведу поразительную цифру: криминальный и околокриминальный сектор, который регулируется не только преступным миром, но и теми, кто частным образом противостоит ему, располагает сегодня различными группировками, боевиками, агентами численностью, по данным экспертов, в шестьсот тысяч «штыков», больше, чем все внутренние войска России. И все они, заметьте, работают!