Знание-сила, 2000 № 07 (877) - страница 7

В. Сурдин: – У нас на столах сейчас стоит то, что еще вчера считалось суперкомпьютером. По правде сказать, порою с трудом верится, что в твоих руках такая власть над цифрами. Я еще не старый человек, а ведь помню, что студенческую работу по небесной механике считал на механическом арифмометре «Феликс»: крутишь ручку вперед – умножает, назад – делит. За это время успеваешь прикинуть результат в уме. Дипломную работу считал на логарифмической линейке, и лишь при подготовке кандидатской диссертации появилась возможность пользоваться электронным мозгом, который занимал несколько комнат в нашем институте. Привычной теперь клавиатуры и дисплея у него не было. Обшались с ним через операторов и перфокарты. Представляю, какое недоумение вызвало бы у нас тогда известие, что со временем у компьютера появится «мышь». Мышей тогда боялись, ибо открытые недра нашей БЭСМ-4М – шкафы, набитые тысячами скрученных проводов, – были чрезвычайно уязвимы. Теперь стократ более мощный вычислитель я ношу в портфеле, а от того, который стоит на столе, вообше мурашки по коже. Но если серьезно подумать, то по уровню современных возможностей на столе у меня по-прежнему «логарифмическая линейка». У наших коллег-астрономов в Японии, исследующих, как и мы, эволюцию звездных скоплений, в отделе стоит настоящий супермозг, работающий в тысячи раз быстрее наших «Пентиумов» (собранных, кстати сказать, своими силами). Процессоры японского чуда специально созданы для решения специфических задач звездной динамики, поэтому и цена их более миллиона долларов. Но мы не особенно завидуем: поднатужимся и соберем «на коленке» что-нибудь похожее.

– А чему вы завидуете по-настоящему? Я не имею в виду зарплату западных ученых.

В. Сурдин: – Мы тоже не имеем это в виду. Уровень бытовой жизни нужно соизмерять с реалиями своей страны: труженик науки не может жить лучше инженера или врача. Другое дело – уровень научной работы, тут не должно быть и не бывает скидок на экономический спад или политическую нестабильность в стране. Или ты выдаешь продукт мирового уровня, или ты не ученый. Не делая скидок на условия нашей работы, коллеги за рубежом все же понимают своеобразие этих условий. Недавно в одной английской монографии о переменных звездах я прочитал не совсем обычные слова – авторы посвятили свой труд фуппе моих коллег по Астрономическому институту, создавшей лучший в мире каталог переменных звезд: «С глубокой благодарностью за скрупулезный сбор и распространение данных о переменных звездах, проводимых десятилетиями в наитруднейших условиях, мы посвящаем нашу книгу…»

Так вот, хотя жаловаться на условия работы у нас стало общим местом, я все же скажу, что есть вещь, в отношении которой мы искренне и почти безнадежно завидуем своим далеким коллегам, – это современный телескоп. Его не сделаешь на коленке и не купишь на фант даже с помощью «дядюшки Сороса». Для этого требуются серьезные деньги и правительственное решение. А астроном без телескопа, что рыбак без удочки: может только руками разводить.

– Раз уж мы вернулись к разговору о телескопах, то объясните; пожалуйста, в чем смысл именно большого прибора,? Может быть, за те же деньги снабдить каждого астронома маленьким, но персональным телескопом? Ведь вычислительная техника пошла именно по этому пути. Вместо того чтобы стоять в очереди к одному уникальному инструменту, не лучше ли каждому специалисту иметь небольшой, но свой телескоп с неограниченным временем доступа?

В. Сурдин: – Ваше предложение напомнило мне времена китайской культурной революции. Тогда в каждом тамошнем дворе была небольшая сталеплавильня. Железа выплавляли много, но все – второго сорта. Разумеется, персональный телескоп – мечта любого астронома. У некоторых он даже есть, и работу они ведут вполне полезную, но не на переднем крае. Прорыв в новое всегда осуществляют лучшие инструменты. Важнейшие достижения в оптической астрономии связаны с появлением телескопов-рекордсменов. Строительство каждого крупнейшего для своей эпохи телескопа через короткое время принципиально меняло наше представление о Вселенной: достаточно вспомнить телескопы Галилея и Гершеля, стодюймовый телескоп обсерватории Маунт-Вилсон и двухсотдюймовый Маунт-Паломарский инструмент. Каждый из них был лучшим в свое время и приводил к мощному прогрессу в астрономии.