Знание-сила, 2006 № 05 (947) - страница 12
В литературе, посвященной нацистскому урановому проекту, главное внимание уделено Вернеру Гейзенбергу и его ближайшему соратнику, Вайцзеккеру и мало что говорится о таких «второразрядных ученых», как Курт Дибнер, Эрих Шуман или Вальтер Герлах.
Найденные документы заставляют нас переосмыслить роль Вернера Гейзенберга, самого знаменитого физика нацистской Германии и одного из лучших теоретиков своего времени. В СССР и других странах антигитлеровской коалиции именно его считали вдохновителем немецкой ядерной программы, а его ошибки намеренные или невольные (подробнее об этом см. «3-С» № 5, 2002) — стали якобы главной причиной неудач участников этой программы. По сей день о мотивах его поступков ведутся ожесточенные споры. Для одних он — «серый кардинал» уранового проекта; для других — заведомый саботажник, нарочито выбиравший самую бесперспективную модель реактора и тому подобное, лишь бы нацисты не заполучили в свои руки адское «оружие возмездия». Неоднозначным было и отношение к нему коллег. Вот лишь пара реплик, прозвучавших шестого августа 1945 года на стихийном диспуте, затеянном физиками-арестантами, содержащимися в британском спецлагере в местечке Фарм-Халл.
Отто Ган: «Все равно, Гейзенберг, все вы ученые второго сорта. Грош вам цена!»
Карл Фридрих фон Вайцзеккер: «Но, может быть, дело в том, что у нас в Германии ученые как раз и не хотели создать такую страшную бомбу, именно „не хотели“. Если бы мы все „хотели“ победы в войне, мы бы, конечно, сделали эту бомбу».
Американцы были лучшего мнения о талантах Гейзенберга и в апреле 1945 года сделали все возможное, чтобы, опередив французов, захватить секретную лабораторию в Хайгерлохе, на юге Германии, где находился реактор, на котором вел исследования «вождь» немецкой физики. Однако их, как и нацистов, прельщала магия имен. Охотясь на Гейзенберга — одного из величайших физиков XX века, — они не имели склонности приглядываться к второразрядным фигурам — этим «безликим болванчикам», украшающим выстроенное по всем канонам модернизма здание физики XX века. Но, похоже, душа дьявола вселилась тогда в эти неприметные фигурки — в Дибнера, Герлаха, Шумана, — ив «окаянные дни» сорок пятого года именно они были ближе всего к успеху. Заслуга Райнера Карлша в том, что он заставляет нас присмотреться к биографиям этих забытых ученых, у которых, возможно, имелись все основания не выпячивать свои успехи на поприще создания новой бомбы. Когда с безликих болванчиков стерли пыль времен, на их челе показалась дьявольская печать.
По словам американского историка Марка Уокера, автора книги «Урановая машина: миф и действительность немецкой атомной бомбы», «Карлш открыл новую главу в истории работ по созданию ядерного оружия, проводившихся в Третьем Рейхе» . Так, Карлш убедительно доказал, что не только школа Гейзенберга, но и некоторые другие коллективы физиков, находившиеся чуть ли не вне поля зрения академической науки, также пытались создать оружие возмездия, и одна из этих команд — ее возглавлял Курт Дибнер — продвинулась в этом направлении значительно дальше других.
Последний был давним оппонентом Гейзенберга н среди физиков- ядерщиков держался особняком. В 1945 году американцы быстро убедились, что, в отличие от прочей схваченной ими профессуры, д-р Дибнер оказался человеком очень неприятным — замкнутым и ворчливым. Также им бросилось в глаза, что Дибнер и Гейзенберг относятся друг к другу с нескрываемой враждой, да и остальные ученые не жалуют Дибнера. " Их разговоры с ним ограничиваются лишь односложными репликами", — отметил один из сотрудников базы в Фарм-Халле.
Американская инспекция осматривает трофейную немецкую ракетную технику
Еще в 1931 году Дибнер защитил диссертацию на тему "Ионизация под действием альфа-лучей", но тремя годами позже был призван в армию, где изучал в особом отделе кумулятивные взрывчатые вещества. Отношения с группой Гейзенберга у него особенно обострились в начале сороковых годов, когда он исполнял обязанности директора Института физики.
Конечно, Дибнер не был великим теоретиком, и сравнивать его с Гейзенбергом не стоит. Зато он был хорошим экспериментатором и обладал здравым, практичным умом. Гейзенберг своей неторопливостью давно раздражал и.о. директора. Когда в 1942 году Дибнер был отставлен от дел, он решил сам построить реактор, выбрав для своих экспериментов деревушку Готтов.