Знание-сила, 2006 № 12 (954) - страница 36

Солярии это понимали, а мы? Наши-то частные лица, каковы? "По большому счету, разъясняет Игорь Васильевич, это не отцы и не матери. Из -за инфантилов нельзя создать ни армию, ни государственный аппарат, ни рабоче-крестьянский класс. Государство исчезает напрочь".

Нет, ставка на частных лиц не годится, надо, по образцу недостроенного нами Города Солнца, что-то вверить должностным лицам, а то у нас им мало что вверено. Как это может произойти, пока неизвестно. "Возможно несколько сценариев. Не исключено, что какой-то народ выберет себе диктатора, он "железной рукой" запретит аборты, под страхом лагерей обяжет каждую семью рожать по 10 детей, даст им льготы, сделает привилегированным сословием...".

Да, это было бы решением всех проблем, все исторические примеры об этом говорят...

И тут мы подходим к критике несовершенств предложений лидера современной футурологической мысли.

В чем его сила? В том, что он знает. КАК НАДО.

Помнится, были такие стишки:

Не бойтесь тюрьмы,

не бойтесь сумы,

Не бойтесь мора и глада,

А бойтесь единственно

только того,

Кто скажет:"Я знаю, как надо!"

И потом там еще говорится, что, дескать, "наврет он такие враки, и такой наплетет рассказ, что не раз тот рассказ в бараке вы помянете в горький час".

Но это же все нельзя принимать всерьез. Поэты — странные люди, оторванные от земли, от действительности, не то что футурологи. Демоскопу кажется, что если никто не знает, КАК НАДО, "проблема пока никем не осознана", а ты и проблему осознал, и видишь "простой и легкий" выход, то следует действовать со всей решительностью.

А решительности Игорю Васильевичу как раз и не хватает, он излишне либерален, чуть ли не готов смириться с тем, что "наше сознание... не примет" его рекомендаций. Да что у нас колена нет, чтобы сломать об него это негодное сознание? Если ты и в самом деле знаешь, КАК НАДО, ты не должен миндальничать. Пока же у него все как-то расплывчато.

Почему, например, ничего не говорится о том, что больным людям, этим 75-80% хроников, нельзя разрешать размножаться. В Городе Солнца, на что уж все было гуманно устроено, а евгенические правила были строгие. Любить — пожалуйста, и "если кто- нибудь страстно влюбится в женщину, то влюбленные могут и разговаривать, и шутить, и дарить друг другу венки из цветов и листьев, и подносить стихи. Однако если это может быть опасно для потомства, совокупление им ни в коем случае не разрешается".

Да еще и с любовью этой надо разобраться. Иная женщина накрасится, намажется и заманит в ловушку! Это у нас. А в настоящем Городе Солнца, который нам еще только предстоит создать, без разговоров "подвергли бы смертной казни ту, которая из желания быть красивой начала бы румянить лицо, или стала бы носить обувь на высоких каблуках, чтобы казаться выше ростом, или длиннополое платье, чтобы скрыть свои дубоватые ноги". Смертная казнь, вот настоящий государственный подход!

Кстати, не только больные дают ущербное потомство. Со здоровыми, но с образованием выше начального рабочего, тоже не все ясно. Уже Солярии, понимая, разумеется, пользу ученых людей, относились к ним с подозрением "ибо от усиленных умственных занятий ослабевают у них жизненные силы, и мозг их не источает мужества, потому что они постоянно о чем-нибудь размышляют и производят из-за этого худосочное потомство". А у нас мало того, что потомство худосочное, так они еще не отпускают своих детей работать "на стройку, за "баранку", за станок". Нам же нужно именно это: чтобы на стройках или за "баранкой" работали наши дети, а не какие-нибудь мигранты. Если уж и принимать мигрантов, то только квалифицированных, а улицы подметать им мы будем сами. Об этом в каждой газете можно прочесть.

Одним словом, надо дорабатывать. Признание того, что "воспитание детей — такой же каторжный труд, как на фабрике или на заводе", освобождение "нескольких миллионов мужчин и женщин специально для воспитания детей", профессиональное родительство, женские кадетские корпуса будущих многодетных матерей, начальное рабочее образование, дающее право на статус депутата Государственной думы, преодоление псевдодемократии — все принимается. Но ведь Игорь Васильевич признает, что всем этим разумным вешам противостоит "всеобщее народное возмущение", мешает психологический барьер. Как будем его разрушать? Об этом пока сказано очень мало.