Золотая стрела и бабочка - страница 4

– Нет, я не сумасшедший, – пробормотал Эрос. – Но мне кажется, что ты и так уже все поняла.

– Я видела некоторые вещи, которых не могу объяснить, – сказала Психея осторожно. – Я больше не знаю, что думать. Не могли бы вы... Пожалуйста, объясните мне, что все это значит. Я ненавижу страх и панику, а именно это сейчас со мной происходит. Может, если вы мне все объясните... – Она знала, что тараторит без умолку, но не могла остановить потока слов, словно реку, прорвавшуюся сквозь дамбу. – Просто сейчас я жутко напугана.

Повисло затяжное молчание. Психея уже не чаяла дождаться ответа, когда он наконец заговорил:

– Я тебе сказал чистую правду. Я – Эрос и ты на Олимпе.

– Но это просто миф! – Запротестовала Психея.

– Очевидно, нет, – весело ответил Эрос.

– Ладно. Тогда объясните, почему я здесь?

– Твоей подруге суждено было влюбиться в парня из торгового центра. Но когда я выстрелил в нее, то случайно промахнулся и попал в тебя.

Психея моргнула.

– И часто такое случается?

– Нет. У меня такое впервые, – ответил он расстроено и очень озадаченно.

– И как это связано с тем, что я очутилась здесь?

– Раз в тебя попала стрела, ты влюбишься в первого встречного.

«Ладно, это объясняет повязку», – подумала она.

– Я не позволю, чтобы с тобой такое случилось. Я пытаюсь найти способ, чтобы отменить чары.

– И удалось что-нибудь найти?

– Не уверен. Я послал весточку матери. Если кому-то и известен ответ, то только ей.

Психея попыталась вспомнить.

– А кто ваша мама?

– Афродита. А отец Арес.

Теперь пришел черед Психеи удивляться.

– Любовь и война?

– Иногда они очень похожи, – сказал Эрос, и Психея тихо рассмеялась. Звук собственного смеха испугал ее. С момента похищения она смеялась впервые.

– Вы и правда бог? – спросила она.

– Думаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под этим словом. – Кровать просела, когда Эрос сел на край. – Я бессмертный с некоторыми сверхъестественными способностями. Но я не нуждаюсь в поклонениях или молитвах. Во многих отношениях я всего лишь слуга Судеб. Их гарантия, что все пройдет как нужно.

– И какова моя судьба?

– Без понятия. Мне лишь известно, когда человеку суждено влюбиться.

– И Тара должна была полюбить кого-то в торговом центре?

– Да.

– А что теперь?

– Несмотря на неудачу, я выполнил задание.

Психея вздрогнула, задетая тем, что Эрос считает ее «неудачей».

– Я рада, что Тара будет счастлива, – наконец сказала она.

В комнате повисла гнетущая тишина, прежде чем он едва слышно ответил.

– Любовь не гарантирует счастья.

– Так Тара будет счастливой?

– Не знаю, – ответил он. В голосе снова сквозила досада. – Мне известно лишь то, что необходимо для выполнения задания.

– Ох. Мне жаль.

Он вздохнул.

– Не стоит.

Когда Эрос поднялся, Психея почувствовала укол разочарования. Она была уверена, что это из-за скуки и желания хоть с кем-то поговорить. Плюс, ей нужны ответы, чтобы разобраться в происходящем. Неважно из-за чего, но ей вовсе не хотелось, чтобы Эрос уходил.

– Мне всегда придется ходить с этой повязкой? – спросила она, быстро меняя тему.

– Да, пока я не смогу снять чары. Но я скоро получу известие от матери.

– До этого случая вы когда-нибудь снимали заклятие?

– Нет. У меня просто не было в этом необходимости.

– Но его же можно снять?

– Я надеюсь. – Шаги стали отдалятся, когда Эрос направился к двери, а потом щелкнул замок.

«Снова одна в роскошной тюрьме».

Психея сняла повязку и поморщилась, когда свет ударил в глаза.

У подножья кровати лежала стопка книг. Психея быстро перебрала их. Они все в ее списке будущих покупок. Несмотря на богатство, Психея придерживалась строгого бюджета и покупала лишь пару книг в месяц. Иначе она бы забросила все дела и только читала. Но сейчас других вариантов нет, так что...

Со вздохом она взяла первую книгу и погрузилась в чтение.

Легкий бриз принес запах духов. Эрос понял, что мать близко. Афродита возникла в дверном проеме и улыбнулась сыну. Как и все в пантеоне, она была красивой и высокой, но все же оставалась красивейшей из богинь. Темные длинные густые волосы и большие небесно-голубые глаза. В отличие от распространенного среди смертных мнения, она не была тщеславной или ревнивой. Одна из ее обязанностей – создавать красоту, а зависть очень затрудняла бы эту задачу.