Золотая туфелька - страница 30

Шиловская (к славе Лёли, признаемся, чуть ревновала) всем растрещала версию земную: главный булочник в Лёлю тоже ведь влюблен... И уж конечно, булки всыпал с жару.

Но чего никто объяснить не мог, так это странностей Лёли, когда пополз слушочек по Москве о сносе храма Христа Спасителя. Лишь только ей об этом говорили, она махала ручкой — че-пу-ха... Но как?! — уже забором окружили! А Лёля — ни-че-го... Да Джугашвили гавкнул — храм снести! Лёле хоть бы хны: вы лучше потанцуйте «Кукараччу» или «Машеньку у самовара», а? Когда все газетенки объявили, что сноса не миновать, что начато формирование бригады инженеров-взрывников, — Лёля смеялась, Лёля танцевала (из ее окна тревожный купол Христа Спасителя был виден), платочком татарским водила в воздухе, щеками выдувала — фу-уй! С ума рехнулась — кто-то бормотал...

Тогда не разгадали: фокус-то — в платочке. Фью-фью платком выделывала — рисовала знак змеи, круг, снова знак змеи. Всем инженерам-москвичам (а знатоков взрывания в Москве статистики насчитывали семьдесят восемь!) Лёля платочком пакость за-пре-ти-ла. По-разному они отбрыкивались от начальства. Одни, услышав голос в телефоне, старательно пускались кашлять, дохать, хрипеть, свистеть на коммутатор, захле... — простите, инфлюэнца — ...бываться. Другие — тряпку с уксусом на лоб. Приказ правительства! Да, да, да, да, но не в таком ответственном же деле стать торопыгой! — а если бомбочку неверно рассчитать, то пу... бу... говорю — бухнет до Кремля!.. А кто-то честно клялся: я бы рад, но зашипят старушки-пережитки, найдите хоть другого иванова... Вдруг враг-кулак из-за угла прибьет? Немало тех, кто в храме с видом деловитым стучал по штукатурке тюк-тюк-тюк, чесал в затылке логарифмической линейкой, в папироску дул — нет, дело сложное, а если в Дом культуры опиум для народа преобразовать?..

Ну ладно, — скажете, — просто совпаденье — хоть раз не струсили ваши москвичи... Но разве это что меняет? Нашелся в Питере умелец дорогой, Юлиан Слепуха — юркий инженерчик, с портфелем диэтика — шмыг в Москву (старательно гонял чаи в купе особом), храм завалился без сопротивленья...

Лёлины друзья в то утро были у нее: в окно смотрели на поползший храм, на треск, на перелом скелета, на стон камней, все плакали. Кроме Лёли! Сидели вкруг стола, зацепенев. И не заметили, как Лёля повела ручкой патефона, взяла платок татарский и, взмахнув, сказала «че-пу-ха» и почему-то шепотом «парша на роже» и снова «Кукараччу» в пляс. Но Лёлечка! храм снесли... Нет, ошибаетесь. Не тронули ни камня...

Теперь мы знаем (Лиза Лухманова архивы перепотрошила) — Юлиан Слепуха прокоптил до девяноста двух. Лишь на лице слегка плывущем (сидячая работа и пайки) всегда сияли красные кружочки, шелушки, алый бисер, зудни, пша... Как меченый (за спиной шептали). Коллеги-умники с советами — может, помет куриный излечит? Крапиву изжевать в кашицу с одуванчиком напополам, на струе бобровой дать пропреть — тогда слегчает! Детскую мочу (не позже восьми месяцев младенца) — могу снести бутылочку от внучки — а цвет, Юльян Семеныч, я скажу, — прозрачнее слезы, хоть пейте! А если (скре-скре-скре по подбородку) пемзой кожу оттереть? И сверху — пластырь, не боясь, из перца? Желудок чистить пробовали? Теперь доказано: шизофрения тоже от желудка... Лечебные грязи? В Евпаторию: личиком в корыто на полчаса — здоров! А средство из Германии? — в основе пчелки делают а-а.

Гм... физиономия такая, что на улице его стеснялись. Ведь говорят же детям: «Не смотри!» — а сами: смотрят, смотрят... К нему однажды аспирант из Пироговки... Фотографировать для медицинского журнала! «Юлиан Семенович, вы и нас поймите. У вас редчайший случай парши пенджабской сине-красной, в Европе заболевание последний раз зарегистрировано в 1718 году! Разве для науки не подарок? Ведь постепенно с внедрением в быт мыла и нижнего белья пенджабская парша исчезла. К тому же это преимущественно вирус свинопасов (и на ухо) — пшу-ша-уших шо-шо-шой шон-шак (вступающих в половой контакт) шо ши-ша-ши (со свиньями). Да что вы! — мы вас не подозреваем!.. Клятва Гиппократа!.. Да мы заплатим!.. Мы вылечим!.. На фото верхнее лицо отрежем — никто вас не узнает!.. — на фото нижнее лицо нужней. А наука?.. Для опытов органы завещают!.. Вы должны гордиться!..»