Золото императора династии Цзин - страница 56

стр.

— Очень рад вас видеть в добром здравии, господин Левицкий — ответил по-немецки на приветствие вошедшего Пауль Крабель. — Догадываюсь — ваши товарищи революционеры нашли деньги?

— Да, господин Крабель.- ответ прозвучал на идише.

— Где, если не секрет? Где у нас в Приморье валяются деньги?

— Таки не знаю — пожал плечами Левицкий. — Это эсеры нашли. Домбровский говорит, что им их партия помогла, когда узнала о наших затруднениях. Их партия больше нашего Бунда и РСДРП вместе взятых. Они делают ставку на крестьянство, на мужиков, а мужиков в России много. Поэтому, наверное, партия и располагает деньгами.

— Домбровский? — удивился Крабель. — Я считал его коммерсантом. И не плохим. Он не чем не выдавал своих взглядов.

— Но и я не распространялся о своих убеждениях.

— И это правда! Но Домбровский удачливый коммерсант, ему везёт, как говорят русские, а это в нашем деле важно. Сколько его товара я перевёз в Штаты, в Японию, Корею, Китай. И вдруг эсер?! Удивительно!

Левицкий молча пожал плечами.

— Вы знаете, Шлёма Абрамович, — продолжил говорить Крабель, — после нашей с вами встречи, я навёл кое-какие справки, прочитал и про Бунд, и про РСДРП, и про социалистов — революционеров. И скажу вам, дорогой господин Левицкий, утопия всё это. Утопия! Нет, конечно, можно привлечь тёмный народ лозунгами приятными для этого народа — «земля — крестьянам, фабрики — рабочим». Но кто это всё им отдаст? А если и отдадут, то кто этим всем управлять будет? Ведь всем этим управлять надо! Фабрика сама по себе работать не будет! И земля сама по себе ничего родить не будет, кроме сорняков, конечно. И одной тяпкой землю не поднимешь — лошадь да соха нужна! На фабрике можно, конечно, делать что-то одно и то же, что уже делали до революции, понакатанной, так сказать. Тогда управлять не надо — каждый знает, что нужно делать. Ну, или, почти не надо, но так разоришься рано или поздно.

— Почему разоришься?

— То есть как? Кто-нибудь сделает похожую вещь лучше тебя, соответственно будут покупать у него. Вы же сам предприниматель, пусть и поневоле, что я вам объясняю? Вы сами должны понимать, что такое конкуренция — вещь крайне жестокая. К тому же всё рано или поздно устаревает. Появляется что-то новое. Это новое внедрять надо. А кто это будет делать?

— Где сделают? Где появиться?

— Заграницей, например.

— А мировая революция?

— Ой, я вас умоляю, Шлёма Абрамович!

Левицкий задумался:

— Наверное, вы таки правы.

— Я всегда прав — самодовольно сказал Крабель.- Но к делу! Я вам помогу, за десять процентов от суммы. Это не много, уверяю вас.

— Разумеется, я с вами соглашусь.

— Вот и прекрасно! А золото вам лучше всего доставить на берег моря — тут Крабель задумался. — На берег моря в районе речки Серебрянки. Там есть деревенька, недавно построенная — Грингмутовка называется, а там очень уютная бухта. Там, если зайти за мыс Страшный, с моря никто никогда ничего не увидит. Там я вас и буду ждать, через месяц после того, как я получу от вас телеграмму. Оттуда золото перевезу в Сан-Франциско.

— Какую телеграмму? — удивился Левицкий.

— Обыкновенную. Вы думаете, что вас там золото ждёт? А если нет? Зачем же мне судно напрасно гонять? И ждать вас там месяц?

— Общее собрание партий решило меня таки не посылать. Оставить здесь.

— Приглядывать за мной. Не смущайтесь. Всё правильно. Вот вы и принесёте мне телеграмму, и мы вместе будем ждать груз в Грингмутовке. Вы же, наверное, его сопровождать будете?

— Да, есть такое решение.

— Прекрасно. Увидите Сан-Франциско. И мне в дороге будет с кем поговорить.

— Какой должен быть текст телеграммы?

— Какой-нибудь нейтральный. Что-то вроде: «Вышли на намеченный маршрут».

— Хорошо. Текст мне нравиться. Но не слишком ли открыто?

— Нет. Зачем лишняя конспирация? Вы там кем прикинетесь?

— Ещё не решили.

— Ну, здесь выбор не большоё — геологи, зоологи, ботаники или что-то типа того. Край-то не изведан.

— Это — да.

— Вот видите, Шлёма Абрамович, зачем здесь лишняя конспирация? Это не игра в революцию, это бизнес, как говорят мои друзья-американцы. Бизнес — дело по-русски. У вас есть партийная кличка?