Золото Калифорнии - страница 23

- Нет! - чуть слышно ответил мальчик печальным голосом. - Отец мне не дал денег, так как ему и в голову не пришло, что в Калифорнии без этого никто не поможет. Но он вам несомненно заплатит, если вы этого потребуете.

- Да, нам это дело знакомое, - возразил старик, - только свяжись с вами, а там…

- Так в таком случае Бог нам поможет! - воскликнул Георг, порывисто вскакивая с места и вскинув на плечо ружье, позвал Гектора.

- Малыш! Куда же ты теперь так быстро собрался? - воскликнул старик, не трогаясь однако с места.

- Ухожу отсюда; скорее нужно возвратиться к родителям. Так как здесь никакой помощи получить нельзя, мы сделаем носилки или кресло из ветвей и на руках понесем мать в долину. За это никто денег не попросит.

- Дуй тебя горой, да ты страшная горячка! - засмеялся старик. - Однако подожди немного. Я тебе предложу кое-что другое и мы, пожалуй, договоримся. Не могли бы ты продать мне свою собаку?

- Гектора? - воскликнул Георг испуганным голосом и быстро повернулся, собираясь уйти. До этой минуты он и в страшном сне не мог представить, что придется когда-либо расстаться с любимой собакой. Но в этот момент он внезапно понял, что жизнь и здоровье матери и сестренки ему гораздо дороже преданного животного. Он повернулся к старику и уже не смотрел на него изумленно и сердито, как в ту минуту, когда услышал предложение продать собаку; выражение лица его было грустно и покорно. Он тихо и медленно произнес:

- Да, я должен так сделать, если это необходимо.

Сколько он ни боролся с собою, стараясь подавить овладевшее им волнение, но его выдали две крупные, предательские слезы, появившиеся в глазах и медленно катившиеся по щекам. Овладев несколько собой, Георг едва слышно добавил: - Так вы согласны, получив собаку, освободить из снега мою мать и сестренку?

Старик, закусив губу, уперся взглядом в землю, отвернувшись в сторону, и раза два топнул ногою. Тотчас быстро вскочил с места и не ответив Георгу ни полслова, он стремительно вошел в хижину, в которой пробыл минуты две или три. Наконец он вышел оттуда, подошел к Георгу и положив руку на плечо, сказал:

- Я только что осматривал мои седла, желая удостовериться, пригодны ли они. Все оказалось в полном порядке и мы можем тотчас выступить в поход. Что касается собаки, то я рассудил иначе. Прежде всего, кажется, ты к ней сильно привязан и, кроме того, мне пришлось бы кормить лишнее животное. Вообще все, что касается моей работы или платы за нее, об этом мы после столкуемся с твоим отцом, а ты, пожалуйста, об этом не заботься и не кручинься. Впрочем, мало я не потребую, можешь быть уверен. Гей! - вдруг крикнул старик, с изумленным лицом повернувшись в сторону индейца. - Ну, что же там такое? Сюда, Москито, иди же сюда, говорят тебе!..

Впрочем, старик имел полное основание казаться изумленным и даже Георг, хотя в данную минуту был настроен крайне серьезно, едва мог удержаться от взрыва громкого смеха.

Индеец все время, пока белолицые беседовали, слушал их внимательно и безмолвно, но, конечно, не понял ни слова и не мог догадаться, в чем было дело и наконец заинтересовался вырезанной из камыша трубочкой, наполнив которую табаком, присел на корточки поближе к огню и благодушествовал, пуская в воздух маленькие струйки синего дыма.

Невдалеке от него стоял Москито и, так как ему ничего съестного больше не давали, он озирался кругом, подыскивая себе какое-либо другое занятие. Такого рода развлечение он скоро нашел, обрывая цветы, росшие на очень высоких стеблях, очевидно, занимаясь этим только для забавы, но не для утоления голода. Он небрежно откусывал только головки цветом и таким образом, медленно и лениво двигаясь, подошел вплотную к сидевшему на корточках индейцу. Ослик внимательно всматривался в торчавшее на голове последнего орлиное перо. Сначала он тихонько протянул к нему нос и стал осторожно обнюхивать; принял ли он бисеринки на верхушке пера за какие-либо цветы, или просто вздумалось ему пошалить, но дело кончилось тем, что он схватил зубами перо и сильно потянул к себе.

Однако перо оказалось прикрепленным основательнее, чем ослик ожидал; оно и понятно, потому что перо было крепко привязано к одному из пучков волос индейца. Москито, впрочем, не имел привычки легко выпускать то, что попадалось ему в зубы и бедный дикарь, вследствие того, что, сидя на корточках находился в положении довольно неустойчивом, внезапно почувствовал себя опрокинутым на спину, причем волокли его по земле весьма сильно.