Золото Рейна - страница 7
что Вотан вдруг поседел
и стал совсем стариком?
Фрика
Горе! Горе!
Как тяжело!
Доннер
Дрожит рука...
Фро
Нет сил дышать...
Логе
Ах, вот что! Вот в чем дело!
Живых плодов
сегодня никто не вкусил!
Ведь яблоки Фрейи,
плоды золотые,
вам силу и юность дают, —
каждый день надо их есть!
Но вот садовницу
вы заложили, —
и на ветках плод
засох, завял,
готов сгнить и опасть. —
Мне горя меньше;
со мной скупилась
Фрейя всегда,
ценных жалея плодов:
ведь мне не та цена,
как, блаженные, вам!
Но вы, — вы живете
от цветущих плодов;
великаны, узнав о том,
на вашу жизнь
хотят посягнуть;
беда вам, если так!..
Юность поблекнет, —
старость придет
жалкая дряхлость, —
и, на всемирный позор,
зачахнет род богов...
Фрика
(робко)
Вотан, супруг!
Горе тебе!
Видишь, как слепо
ты, смеясь,
всех нас в стыд
и страх поверг!
Вотан
(выпрямляясь с внезапной решимостью)
Эй, Логе!
Идем со мной!
Мы в Нибельхейм спустимся мрачный:
я выкуп должен достать!
Логе
Русалки Рейна
молят тебя:
так можно подать им надежду?
Вотан
(вспыльчиво)
Ах, умолкни!
Фрейю, голубку, —
Фрейю выкупить надо!
Логе
Лишь прикажи, —
я твой слуга:
прямо вниз
спустимся мы через Рейн?
Вотан
Нет, не хочу!
Логе
Так в серном ущельи
найдем мы путь:
в него скользни вслед за мной!
Он идет вперед и исчезает в боковой расселине, откуда тотчас же вырываются клубы сернистых паров.
Вотан
Вы ждите нас
до ночи здесь:
я выкуп достану
и золотом юность спасу!
Он спускается вслед за Логе в расселину; вырывающиеся из нее сернистые пары распространяются по всей сцене и быстро заполняют ее плотными облаками. Оставшихся на сцене богов уже не видно.
Доннер
Добрый путь, Вотан!
Фро
Прощай, прощай!
Фрика
Скорей к супруге
робкой вернись!
Сернистые пары помрачаются и превращаются в совсем черные тучи, которые подымаются снизу вверх; затем эти тучи, в свою очередь, превращаются в плотные, темные массы скал, которые все время движутся вверх, так что сцена как- будто все глубже и глубже опускается в землю.
Картина Третья
Наконец издали, с разных сторон, начинает брезжить темно- красный свет; повсюду слышится возрастающий шум кузнечной работы. Затем гул наковален пропадает. Вырисовывается глубокое подземное ущелье, уходящее в бесконечную даль и со всех сторон, по- видимому, впадающее в узкие шахты.
Из боковой галереи Альберих тащит за ухо визжащего Миме, выходя с ним на середину сцены.
Альберих
Эге! Эге!
Сюда! Сюда!
Хитрый шельмец!
Уши тебе я оборву,
если тотчас же,
как я велел,
не кончишь вещи моей!
Миме
(воет)
О-ой! О-ой!
А-у! А-у!
Ухо оставь!
Твой заказ
выполнил я, —
с большим трудом
скована ткань:
спрячь только ногти свои!
Альберих
(оставляя его)
Что- ж медлишь отдать
работу мне?
Миме
Боюсь я, бедный,
что есть нехватка...
Альберих
Какая нехватка?
Миме
(в замешательстве)
Здесь... и там...
Альберих
Что здесь и там?
Лжешь, негодяй!
Он хочет снова схватить его за ухо; от страха Миме роняет металлическую ткань, которую он судорожно сжимал в руках. Альберих быстро поднимает ее и тщательно рассматривает.
Так и знал!
Сковано чисто и верно, точь в точь,
как я велел!
Ты, видно, надуть
брата задумал, —
себе оставить
чудесную ткань,
что смастерить
я тебя научил?
Так- ли, мой глупый вор?
(Он надевает ткань себе на голову, как «шлем- невидимку».)
Совсем впору мне шлем;
не испытать- ли его?..
(очень тихо)
- «Тьма тумана, —
ночь, ничто!»-
(Вся фигура его исчезает; вместо нее виден лишь столб тумана.)
Видишь- ли, где я?
Миме
(удивленный, озирается кругом)
Да где- ж ты? Не вижу тебя!
Голос Альбериха
Так чувствуй меня,
ленивый плут!
В другой раз ловчей воруй!
Миме кричит и корчится под ударами плети, которые явственно звучат, хотя самой плети не видно.
Голос Альбериха
(с хохотом)
Спасибо, дурень!
Ты мастер, хоть куда! —
Хо- хо! Хо- хо!
Племя рабов, —
ниц пред властителем!
Альберих всюду вас сам наблюдает, —
мирно спать
вам не придется!
Он невидимкой
работать велит, —
где его нет сейчас,
там будет он вскоре!
Альберих царь ваш навеки!
Хо- хо! Хо- хо!
Вот он идет, —
дрожите пред ним!
Столб тумана пропадает в глубине сцепы: слышна шумная, неистовая брань Альбериха, уходящая все дальше и дальше; вопли и крики отвечают ей из нижних ущелий; постепенно удаляясь, эти звуки, наконец, замирают. — Миме от боли свалился наземь; его жалобные стоны долетают до слуха Вотана и Логе, которые спускаются на сцену из расселины сверху.