Золотой дикобраз - страница 37

Оливер, продолжая думать о Жанне, с сожалением произнес:

— Сир, — он поколебался с секунду, стоит ли говорить, — но принцесса Жанна в детстве перенесла тяжелую болезнь. Это сделало ее слабой на всю жизнь. Видно, на то была Божья воля…

— Перестань врать, — резко оборвал его король, — и не болела она вовсе, а была такой с рождения. Возможно, это Господь наказал меня за то, что я питал отвращение к ее матери. Но с другой стороны, я по-прежнему продолжал ее ненавидеть, а Анна родилась здоровой. И Карл, мой сын, — он что-то среднее между ними, не плох и не хорош, — он поморщился. — Ладно, факт остается фактом: Жанна — калека. Но это все равно не изменит мои планы. Я считаю, что перекошенные королевские кости и те годятся (и даже слишком хороши) для Людовика Орлеанского.

Оливер застонал про себя. Оливер, который, будучи посвященным в самые ужасные планы короля, кажется, должен был бы уже научиться ничему не удивляться, однако он не мог вынести мысли, что несчастная маленькая калека Жанна будет подвергнута такому унижению.

— Но, сир, — попробовал возражать он, — если даже Орлеанец согласится взять ее (в чем я сомневаюсь), вам-то какой от этого прок? Я, конечно, понимаю, — поспешно добавил он, — что, если у Людовика не будет детей, Орлеан перейдет во владение короны…

— А он их с Жанной иметь и не будет, в этом я уверен.

— Но все равно ждать еще так долго. Стоит ли затевать все это?

Король поднялся с кресла и отпихнул его в сторону. Он по-прежнему был в хорошем настроении и предвкушал изумление Оливера, когда раскроет ему хитроумный замысел.

— Ты не видишь во всем этом проку? — спросил он. — Конечно, не видишь. Ведь ты всего лишь брадобрей! Я вспоминаю, как хорошо, нежно ты намыливал мое лицо. Помоги же мне убрать щетину с моего коварного плана, чтобы ни один волосок не торчал. Если ты еще не понял сути, пеняй на себя, — король тихо рассмеялся. — Вот, например, ты не можешь одновременно побрить двух людей, не правда ли? А я могу. И это умение дает мне право присвоить себе титул Король-Брадобрей!

Он слегка посерьезнел и приготовился к объяснениям:

— Ты помнишь тот день в июне, когда в Блуа крестили этого бастарда?

Оливер кивнул. Даже его коленки помнили этот день.

— Ты помнишь, как я обещал отдать ему в жены свою дочь? Раз у меня нет сына, так пусть хоть дочь моя станет королевой Франции? Так вот, теперь у меня есть сын, и королем будет он… когда я умру, а это не за горами…

Оливер перекрестился и поспешил заверить:

— Вам еще жить и жить. Много лет.

— Прибереги свою пену, Оливер, для тех, кто не способен сквозь нее ничего разглядеть. Когда я умру, будет назначен регент, до тех пор, пока Карл не достигнет совершеннолетия. И вот я спрашиваю тебя, мой жирный брадобрей, кто будет этим регентом по закону и согласно обычаям?

— Королева-мать и предполагаемый наследник, — мрачно ответил Оливер. Этот беспардонный допрос унижал его.

— Да, ты прав. Значит, моя милая супруга Шарлотта и…?

— Людовик Орлеанский, — быстро ответил Оливер, в глазах его появился живой интерес.

— Да, регентом будет Людовик Орлеанский. Шарлотта не в счет, она полный ноль. Ну, а если Людовик будет женат на моей дочери, представляешь, какое это будет могучее регентство? Сам Людовик, да еще популярность Орлеана, да еще характер Анны, причем оба они королевской крови. Они спихнут моего сына с трона с такой же легкостью, с какой нянька сейчас берет из его ручек погремушку. Допустить такое сильное регентство было бы с моей стороны просто преступлением.

Оливер задумчиво кивнул. Да, опасность здесь была, и немалая. Если Людовик, будучи регентом, захочет взойти на трон, он это сделает. В этом сомнений нет. Но, разумеется, все это пока в далеком будущем. И он пробормотал умиротворенно:

— Господь не допустит этого. Он приведет вашего сына на трон.

— Я умру через пять лет, ты понял? — король начал терять терпение. — Я должен обеспечить своему сыну трон. И сделаю это я с помощью моей дочери Анны. Что же касается Орлеана, то получить его мне поможет Жанна.

Итак, два плана для двух дочерей. Анна, умная-разумная, воспитанная самим королем, будет опекать своего брата до тех пор, пока тот не станет королем. Горбатая и уродливая Жанна, именно благодаря своей уродливости, выйдя замуж за Орлеанца, принесет короне долгожданные земли, которые по праву и должны ей принадлежать.