Золотой конвой - страница 7

— Доверяешь ему? — Поинтересовался Павел, обыскивая меня взглядом.

— Как себе. — Посерьезнев ответил Иван. — В некоторых вопросах, — больше.

Павел кивнул, и наконец протянул мне руку. Пожатие у него было сухим и жестким.

— Тебе Иван рассказал суть дела?

— В общих чертах, — признался я. — Не отказался бы от некоторых подробностей.

Павел помолчал, внутри у него явно шла некоторая борьба. Но к его чести, он не стал обогащать нас своими сомнениями, и требовать каких-то гарантий.

— Все это серьезно. Без дураков. — Наконец заговорил Павел. — Был у меня прадед. Воевал в гражданскую. В войсках «Северной директории», потов в «Колчакии». После войны удрал из Сибири подальше, на юга, где знакомых лиц нет. Здоровье — лошадиное было. Прожил больше ста, даром что инвалид без ноги. Вон, прабабку нашу захомутать смог. Даже мы с братом его еще застать успели. Отец с дедом говорили, пока в силе был, — никогда без дела не сидел. В артель вступил, работал там помаленьку. Но был у него один заскок. Как-то, — это годах в 40х было, — провалился он под лед, и заболел сильно. Думал, будет помирать. И тогда рассказал он своему сыну, — то есть деду моему, — про клад. Типа, довелось ему в гражданскую жить в Сибири, и зарыл он там огромные ценности. А дед мой, — он уже на своей волне был. У него в голове конкретный коммунизм был. Он сразу и собрался побежать, — доложить куда следует. Предать ценности трудовому народу. Но дед даже еще из комнаты убежать не успел, а прадед-то дальше речь завел, — типа, а охраняют те сокровища марсиане, собаки о пяти хвостах, кометы ходят по фиолетовому небу. Что-то в таком духе. Дед-то и офигел. Сообразил он, что бредит предок. Глаза у того — как плошки. Ну, позвал мать. Дед потом почитай всю ночь такую хреноту нес, что уши вяли. Зато на следующее утро — на поправку пошел. Врач сельский сказал — преодолел кризис. Короче, выправился. Ну а прадеду эту историю дед еще потом долго вспоминал. Стало это чем-то вроде семейной байки. Прадед отшучивался.

Дед выучился, после войны начальником цеха был. Там и сгорел на своей работе. Умер раньше прадеда. Отец у меня был уже инженер, тоже совок тот еще… Короче, в 90-е, когда Союз развалился, стала у нас Россия, орел там двуглавый, то сё… Прадед аж ожил слегка. Только он уже неходячий был. Жена его уже умерла, привезли его к нам. Нас братом наверно года три, или четыре было. Отец там все в телек смотрел, и на демократов плевался. А прадед в своей комнатке с нами тайком говорил. Рассказал он нам про войну. Что был белым офицером, боролся с красной напастью. Интересно рассказывал. И про клад. Я, говорит, старый. Не довелось. Вы, как подрастете, — найдите, и владейте. Отцу только, говорил, — молчок; он коммуняками замороченный… Брат мой Колька, — трепло, — на следующий день все отцу и вывалил. А отец только рукой махнул, — он семейную легенду про заскоки предка знал. Подумал, типа, обострение. А прадед с тех пор только со мной говорил, тайком. Есть, говорил, богатства. Я в твердом разуме. Ты, говорил, Пашка, про марсиан не слушай. Это ширма все. Притворился я, когда сын мой к властям собрался бежать, чтоб чужим добро не ушло. Сам всю жизнь знал, где клад лежит. А взять не мог. Нет ноги. Здесь при краснопузых от клада толка нет. А за границу на одной ноге не ускачешь… Сам я пожить толком не смог, — так теперь ты поживи, родная кровь! Вот это он все время повторял. Про родную кровь…

Павел на мгновенье задумался, удивился сам себе.

— До сих пор помню. Вот он как в меня все вдолбил. Я тогда мелкий был. Не все понимал. Воспринимал, наверно, как приключенческую сказку, в которую хочется верить. Знаете, как у детей? И неправда. И правда. У прадеда вещей немного было… Не знаю, где он её хранил. Короче, дал он мне карту. Старую. Вся в метках. С лицевой стороны на плане местности знак, с обратной — подробное описание. Храни, говорит, не заиграй. Я её и спрятал, от Кольки особенно. Была у меня такая серо-голубая коробка. Отец с судостроительного завода принес. Сверху надпись «комплект комбинированный». Не знаю, что там хранилось. Коробка хорошая, железная, с защелкой карабинчиком. Я в ней свои детские «ценности» держал. Изнутри, на дне и крышке, коробка была поролоновой прокладкой проложена. Вот я за прокладку карту и спрятал.