Зови меня Смерть - страница 15
Ристана не хотела, чтобы Роне тоже сгорел. Роне был слишком похож… не он, но…
Нет, она не будет думать о Роне Бастерхази.
Может быть, потом. Когда она станет королевой. Ей же понадобится помощник в ее поисках… и не только помощник… А потом, когда она найдет его, все как-нибудь образуется. Обязательно.
А пока…
— Валентино, — позвала она, не отрывая взгляда от шкатулки.
Без защиты древнего артефакта, выполненного в виде зеркала, содержимое шкатулки манило и притягивало, требовало немедленно открыть крышку, взять в руки алый камень и впустить в себя… Ристане даже думать не хотелось о том, что именно впустить и что станет с ней, если она дотронется до талисмана. Нет уж. Долгие годы талисман служил ей, а не она — ему, и пусть так остается и впредь.
— Что вы желаете, моя королева? — Сильво опустился на одно колено возле ее кресла.
— Помнишь, мы с тобой говорили о крайних мерах?
— Я храню в сердце каждое ваше слово.
— Я тоже, Валентино. И ты был прав, нам придется это сделать. Тебе сделать.
— Ради вас…
Повернувшись к любовнику, Ристана коснулась его губ пальцами.
— Ради нас, Валентино. И помни, ты ни в коем случае не должен сам открывать эту шкатулку. Ты нужен мне живым и здравомыслящим.
— Увы, с моим здравомыслием в вашем присутствии дело плохо, — шепнул Сильво, ловя и целуя ее пальцы. — Я отправлюсь немедленно.
— Ты отправишься завтра утром, Валентино. — Ристана погладила его по губам, нежным и горячим. Почти как у того, кто снился ей в самых прекрасных снах. Почти как у Роне. — Не оставляй меня сегодня одну.
— Я люблю вас, моя королева.
Поставив шкатулку на стол, Ристана прикрыла глаза и позволила Сильво себя поцеловать, а затем и отнести на постель. Видеть лицо Сильво она не хотела — он был слишком похож на ублюдка Дюбрайна и совсем не похож на Роне.
Впрочем, если она нечаянно назовет Сильво чужим именем — он все равно не заметит. Счастливый влюбленный идиот. Как бы она хотела быть такой же! Хотя бы этой ночью.
20-й день холодных вод, Суард (некоторое время назад). Себастьяно бие Морелле по прозванию Стриж.
Раскаленный воздух жег горло, нестерпимо хотелось пить. Словно насмехаясь, в сквере перед банком журчал фонтан. Нырнуть бы в него, напиться и смыть с себя клейкий запах жертвы! Но останавливаться было нельзя. Во всем Суарде не нашлось ни единой щели, где Стриж мог бы отсидеться до заката: охотник находил его везде. Чуял, гаденыш.
Вдалеке над рекой показался край темной тучи. Разморенные жарой горожане расходились на сиесту по домам и прохладным кофейням. Лавочники уносили столики с товаром. Только мальчишка в желтом берете размахивал листками и орал:
— Последние новости со всей империи! Наследник трона возвращается в столицу! Чудесное воскрешение в графстве Ландеха!
На обгоняющего редких прохожих Стрижа газетчик не обратил внимания — чумазые подмастерья газет не покупают. Зато пристал к вышедшим из ресторации купцам:
— Новые налоги! Совет проголосовал за новые налоги! Покупайте утренний выпуск!
Не замедляя бега, Стриж проскочил под носом у газетчика. Тот дернулся, дюжина печатных листов вспорхнула над улицей.
— Забери тебя Ургаш!
Стриж скользнул взглядом по отражению газетчика в витрине — и, не успев понять, что не так, резко вильнул в сторону, чуть не под колеса извозчику. Пригнулся, закрылся рукой…
Грохот, звон: витрина разлетелась вдребезги, осколок вонзился Стрижу в предплечье, другой задел бок, еще несколько пролетели выше и царапнули извозчицкую кобылу. Та заржала и понесла, закусив удила. Стриж еле успел откатиться с дороги, — на мостовой остался кровавый след, — вскочил, вытряхнув из руки осколок, оттолкнул замершего газетчика и припустил прочь, зажимая рану.
Позади завизжала женщина, кто-то из купцов закричал, призывая полицию. Из модной лавки вылетел торговец с деревянной меркой, попытался стукнуть удирающего «хулигана» — но Стриж поднырнул под палку, проскользнул меж нескольких благородных шеров, выскочивших из ресторации со шпагами наголо. Шеры не обратили внимания на какого-то подмастерья, кинулись к разбитой витрине, а Стриж метнулся в узкую расщелину проулка.