Зови меня Смерть - страница 21

Проклятье.

Выдохнуть.

Свернуть ревущие огненные потоки.

Присесть рядом с Даймом, держащим на руках рыдающую девчонку.

Вспомнить о том, что она — маленькая. Он сам в шестнадцать ни шиса не понимал в жизни. Но она вырастет и поумнеет. Он сам ее научит смотреть на мир иначе. Разумно. Они с Даймом вместе научат. Вот прямо сейчас и начнут.

Там же и тогда же. Шуалейда.

Ей было отчаянно стыдно. Опять она сорвалась! Никакого самоконтроля, никакого! И плакать тоже было стыдно. А уж посмотреть в глаза Дайму или Роне… у…

Поэтому, когда Роне сел на землю рядом с ней, Шу только крепче прижалась к Дайму и спрятала лицо у него на груди.

— Ты Хиссов сын, Бастерхази, — тихо и устало сказал Дайм, продолжая гладить Шу по голове.

— Уж какой есть, — так же устало отозвался Бастерхази.

— Это, по-твоему, называется откровенный разговор?

— Именно. У нас нет времени на танцы вокруг да около. У Люкреса обострение паранойи, он не верит никому и убежден, что все кругом его обманывают.

— Какая потрясающая чуткость восприятия, — хмыкнул Дайм. — Что он хочет от тебя?

— Чтобы я раскрыл заговор, который затевает против него Каетано, и представил доказательства. Ну не считая того, что ему просто нужен кто-то, кто будет делиться силой и служить мальчишкой на побегушках. И, само собой, он обещает мне защиту от тебя, место при его дворе и прочие драконьи крылья. Но только если моя служба будет достаточно ценна.

Шу слушала их разговор, позабыв про слезы. Как-то это было странно — убедиться в собственной правоте. В том, что темный и светлый шер — друзья. Больше чем друзья. И что они действуют вместе, на одной стороне.

— И ценность эта будет выражаться?..

— В основном в тайнах Паука. Твой брат хочет силу Шуалейды и уверен, что я могу ее вынуть и ему передать. Перевязанную ленточкой.

— Шакалий потрох, — буркнула Шу, изворачиваясь в объятиях Дайма. — Шисов дысс ему, а не мою силу.

Хмыкнув, Дайм помог ей удобно сесть у себя на коленях и снова обнял.

— О, ваше высочество успокоились и нашли правильный объект для ненависти?

В голосе Бастерхази проскользнули отзвуки того ревущего пламени, которое только что едва ее не сожгло. Честно говоря, она сама не понимала, почему не сожгло. Она такого ему наговорила… Боги, зачем? Как она могла настолько утратить самоконтроль и чувство самосохранения?..

— Я не испытываю ненависти к вам, темный шер, — дипломатично отозвалась она… и поняла, что сказала чистую правду.

Ненависти больше не было. Выгорела. Вся, дотла. Правда, ничего другого не было тоже, даже почти привычного сожаления о не случившейся любви.

И хорошо. У нее достаточно проблем и без пустых сожалений.

— Роне, перестань, — поморщился Дайм.

И Бастерхази, о чудо, вздохнул, склонил голову и сказал:

— Прости. Мне тоже непросто это все…

— Это все — что? — переспросила Шу.

— Все — это все, о наша прекрасная Гроза. — На этот раз в тоне Бастерхази почти не было насмешки, но была… нежность? — Мне тоже хочется убить тех, кто сделал…

— Роне, — предостерегающе оборвал его Дайм.

Шу тоже почувствовала, как завибрировали нити его проклятия, правда, не поняла — почему.

— Эм… — поправился Бастерхази, — кто сделал рабский артефакт для Грозы.

— Рабский?.. — переспросила Шу, удивляясь собственному равнодушию. Впрочем, Дайм ее уже предупреждал, что такое очень вероятно.

— Артефакт в виде брачного браслета, — хмуро пояснил Роне. — Разумеется, Люкрес его не показывал, он не страдает излишней откровенностью. Но найти браслет было несложно, а опознать мастера и того проще.

— Саламандра уже мертва, — сказал Дайм, прижимая к себе Шуалейду так, словно она могла куда-то исчезнуть.

— Ей повезло, — нехорошо усмехнулся Бастерхази. — Но не будем о мертвых. Лучше я расскажу вам сказку. Старую, не имеющую никакого отношения к реальности сказку о королевском бастарде и его клятвах. Хотите послушать, ваше высочество?

— Очень, — кивнула Шу и потерлась щекой о плечо Дайма.

— Итак, в далекой стране когда-то очень давно правил мудрый и справедливый король, и было у него три бездарных сына и один бастард, истинный шер…

Слушать «сказку» оказалось непросто. То есть — сидеть на месте и дышать ровно, не усугубляя ситуацию. Потому что добавить Дайму еще унижения и сочувствия, после того что с ним сделали император и Конвент — это было бы слишком. Шу и так не знала, как теперь смотреть ему в глаза. И тем более — как она сможет смотреть в глаза Люкресу, который все это знает и беззастенчиво использует.