Звенит слава в Киеве - страница 21
— Так ведь сызмальства росли вместе. Всё равно что сестра родная ты мне, Ярославна…
— Чем это вы заняты, Андрэ? — окликнул весёлый молодой голос. Андрей обернулся. В дверях его покоя стоял высокий, богато одетый придворный.
— Здравствуйте, Жак, — приветливо ответил Андрей. С Жаком де Геменэ он подружился как-то сразу. Хотя все придворные встретили свиту королевы очень любезно, Жак казался Андрею и добрее, и умнее других. Друзья проводили вместе всё своё свободное время, вместе ездили на охоту, вместе появлялись на весёлых пирушках холостой дворянской молодёжи.
— Так что ж вы делаете тут один? — повторил Жак.
— Да вот списывал кое-что из заметок вашего учёного монаха. Любопытно он про старину французскую рассказывает..
— Списывали? — с округлившимися от удивления глазами спросил Жак. — Так вы умеете писать?
— Конечно. А вы разве не умеете?
— Да что вы, Андрэ! — засмеялся Жак. — Рыцарское ли это дело — водить тростником по пергаменту? У нас и читать-то могут одни монахи…
— Вы шутите, Жак?
— Нисколько. Ну зачем графу де Геменэ писать или читать? Для этого у меня есть обученные слуги. А моё дело — владеть мечом…
— Мечом и я не так плохо владею, — улыбнулся Андрей.
— Я знаю. У нас все говорят об этом. И вообще вас считают одним из самых блестящих придворных. Но писать, читать… Да зачем вам это? И где вас научили?
— Наш князь — человек учёный, сам целые ночи читает и приближённым учиться приказывал…
— Ну, а наш добрый король, уж наверное, никогда ничего не читал, а писать умеет разве что своё имя под королевскими указами, — засмеялся Жак, — да ему вовсе не нужна учёность. И без неё у короля довольно хлопот…
— Я слышал. Говорят, многие знатные сеньоры неохотно подчиняются королевской власти?
— Неохотно? Просто не подчиняются. У многих владения обширнее королевских, да и знатность не меньше. Всё время приходится воевать то с одним, то с другим сеньором… Впрочем, хватит об этом, Андрэ. Я совсем не для таких скучных разговоров пришёл к вам.
— Я рад вам, Жак, какова бы ни была цель вашего прихода…
— Ну так велите подать себе одеться — и поедем.
— Куда?
— Сегодня собираются в одном весёлом кабачке близ Парижа.
Андрей хлопнул в ладоши. Вбежал нарядно одетый паж и вопросительно взглянул на хозяина.
— Одеваться и коня! — коротко приказал Андрей.
Мальчик поклонился и убежал.
Вскоре друзья уже торопливо шли по тёмным коридорам. Немало месяцев пролетело с той поры, как впервые переступил Андрей через порог этого дворца, более похожего на крепость, но всё ещё не мог привыкнуть к нему. В мощных, шириной в шесть локтей, стенах чуть мерцали узенькие окна. Коптящие факелы, воткнутые в железные скобы, почти не рассеивали мрак. В сырых каменных залах пахло собачьей мочой, потому что все охотничьи своры короля и придворных жили здесь же. Вытянув лапы, позёвывая, собаки разных мастей лежали у громадных каминов и ленивым взглядом провожали Андрея и Жака…
Больше всего поражало Андрея то, что здесь же, под королевским дворцом, в обширных, иногда залитых до щиколотки водой Сены подземельях содержались многочисленные пленники, а в дворцовых башнях жили палачи и стояли орудия пыток. Как всё это было непохоже на весёлый терем Ярослава!
Каково-то здесь Анне? Она по-прежнему ни на что не жаловалась, когда Андрей навещал её в простой, побелённой горнице, где стояли у очага два деревянных кресла и две табуретки с подушечками из красного сукна. Здесь епископ Готье, с которым Анна оставалась в дружбе, обучал молодую королеву французскому языку. Да и кое-какие науки изучала с епископом молодая женщина. Это удивляло и забавляло короля, но он ни в чём не противоречил Анне, потому что искренне любил и уважал жену. Даже на королевских указах и хартиях она ставила свою подпись рядом с подписью Генриха. И на века было суждено сохраниться в архивах этим словам, написанным славянскими буквами: «Ана Ръина» — «королева Анна»…
— О чём вы так задумались, Андрэ? — заинтересовался Жак.
— Давно нет никаких вестей из Киева. Королева беспокоится.
— Да, гонца в ваши края не пошлёшь. Ведь Киев где-то на краю света?