Звено принимает решение - страница 15
— А ведь здорово! Ай, да мы!
Ну, малость побесились мы на радостях, а потом за дело принялись.
Эх, и задали нам жару эти ходики!
А все оттого, что мы торопились и все делали кое-как. А техника этого не любит.
Сначала мы заметили, где гиря находится в данный момент. Потом — до какого уровня она спускается через полчаса, через час. Измерили, насколько она за это время опустится вдоль стенки.
Так целый час и провозились с ходиками. Потом сообразили, что за второй час гиря пройдет такое же расстояние, как и за первый. Соответственно с этим разметили линейку, медные планочки на ней укрепили, и все это пристроили на стенку, вдоль цепочки. Звонок и батарейку присоединили.
Один провод от батарейки протянули к ходикам, другой — к звонку. Звонок соединили с медными планками. И все.
Когда гиря, постепенно опускаясь, коснулась выдвинутой планочки и звонок зазвенел, мы с Ленькой от радости чуть не задушили друг друга.
Еще бы! Ведь мы первые изобрели электрические ходики-будильник!
С того дня мы сдали ходики в эксплуатацию, то есть стали применять их в жизни.
Ну, и доставалось же нам от старших! Потому что все в квартире ходили злые, невыспавшиеся. Проклятые ходики звонили раньше времени.
Поставишь их на восемь часов утра, а они в четыре часа звонят.
Потом мы узнали, в чем дело. Оказалось, неправильно линейку разметили. Стали наши ходики, наконец, вовремя звонить.
Но вот что произошло за день до нашего отчета в кружке.
Я был дома. Вдруг слышу, наши ходики-будильник: трынь-трынь… Тихонечко так. Я удивился, думаю, что это они? Испортились, что ли? Поставлены на семь часов вечера, а сейчас только пять. Гиря от контакта еще далеко.
Думаю, это мне послышалось. Вдруг опять: трынь-трынь! Подбежал я к ходикам. Ничего не понимаю. А они снова: трынь-трынь. Звонят! Уже громче!
Но не может звонок сам звонить. Не должен! Ничего не понимаю!
Помчался к Леньке — он рядом живет, в соседнем доме. Вбегаю к нему, смотрю, он окна поспешно закрывает, потому что на улице ветер поднялся, и гром гремит.
— Звонит! — кричу я Леньке.
— В левом! Угадал?
— Да не в ухе звенит! Будильник звонит, ходики. Понимаешь?
Он плечами пожимает.
— Ты что, — говорит, — обалдел? Они уже давно у нас правильно работают.
— Да, но звонят сейчас, а поставлены на семь часов для проверки.
Ленька даже сел.
— Ну и ну, состряпали точную механику, — говорит. — А завтра кружок…
— Да нет, — пытаюсь я ему объяснить. — Они вообще-то правильно работают, а сейчас они почему-то зря звонят. Бежим скорее!
Прибежали. Ходики только постукивают.
Ленька посмотрел на меня странно так и спрашивает:
— А ты не того? — и пальцем у моего лба покрутил.
Вдруг как зазвонит звонок! Ленька даже вздрогнул. А за окном в это время молния полыхнула, и за ней — гром.
Ленька вдруг замер на месте, одной рукой за окно показывает, а другой в сторону ходиков тычет:
— Клянусь, — говорит, — мы с тобой что-то такое нечаянно открыли, — а сам то на окно смотрит, то на ходики.
И правда, опять блеснула за окном молния, и звонок одновременно: т-р-р-р.
Ленька на меня глядит, я — на него.
И оба мы уже понимаем, что звонок звонит от грозы.
— Переждем грозу!
— Переждем!
И стали мы ждать.
После грозы звонок ни разу не брякнул, а ровно в семь точнехонько ходики отзвонили, как им и полагалось.
Плохо нам спалось в эту ночь. И на уроках мы сидели, ничего не слушая, думали о своем открытии. И все переглядывались. Даже ребята заметили. Спрашивают:
— Чего это вы?
А мы переживаем, но помалкиваем.
И вот, наконец, все собрались в физический кабинет. Здесь наш политехнический кружок всегда проводит теоретические занятия, а работаем мы в мастерской.
Повесили мы на стенку ходики, линейку с контактами приспособили, батарейку и звонок подключили. Стоим рядом и никому ни до чего дотрагиваться не позволяем.
Когда Семен Федорович, наш учитель физики, вошел, все ребята расселись по своим местам. А мы с Ленькой стоим возле ходиков.
Семен Федорович взглянул на нас, потом — на ходики, достал очки, подышал на них и стал протирать платком. Удивительно белый у него всегда платок.
— Чего это ради тут почетный караул стоит? — спрашивает.