Звено принимает решение - страница 16
Ребята, конечно, засмеялись, но мы будто бы внимания не обращаем.
Ленька начал так:
— Мы открыли неизвестную тайну природы…
И ребята опять засмеялись, а Семен Федорович посмотрел внимательно на Леньку и говорит:
— Во-первых, если тайну, то слово «неизвестная» уже не к чему употреблять. А, впрочем, продолжай…
Вижу я, Семен Федорович очень заинтересовался, даже очки снял и на стол положил.
Тут мы рассказали обо всем, что было. Ребята притихли, во все глаза на нас смотрят.
Когда мы кончили рассказывать, Семен Федорович спрашивает:
— А вы не читали ничего об Александре Степановиче Попове?
— Не читали, — отвечаем.
— Верю, — говорит Семен Федорович, — потому что вижу — у вас носы даже от волнения побелели.
Попробовал я свой нос увидеть, но как ни косил глаза, не видно, чтоб побелел он. А у Леньки, правда, нос белый и вспотел даже. Но никто не смеялся. Все ждали, что Семен Федорович скажет дальше.
И вот он что рассказал:
— Попов Александр Степанович — изобретатель радио. Еще в детстве он такие же ходики-будильник смастерил. Они у него тоже однажды во время грозы звонили будто бы без причины. А впоследствии, будучи уже профессором, Попов сконструировал прибор, так называемый грозоотметчик, который не только от грозовых разрядов подавал звонок, но и от несравненно более слабых электрических разрядов. По сути дела, это и было открытием радио.
— Так мы снова радио открыли? — поразился Ленька.
— Нет, радио вы не открыли. Но вы с Сережей молодцы!
Так и сказал.
— Вы, — говорит Семен Федорович, — очень остроумно сконструировали электроустройство к ходикам. И правильно догадались о связи двух явлений — грозы и сигнала электрозвонка. Это уже немало. Даже очень много!
Так и сказал.
Потом велел он нам с Ленькой на свои места сесть и стал объяснять.
Оказывается, электрические разряды были восприняты во время грозы нашими ходиками, как и вообще всеми другими металлическими предметами. А так как наша линейка с контактами, присоединенными к электрозвонку, была очень близко расположена к цепочке ходиков, то электричества проскочило невидимой искрой от цепочки к контактам, и звонок зазвонил.
Много интересного рассказал нам тогда Семен Федорович про радио, да только не все. «Остальное, — сказал, — узнаете позднее». Это потому, что мы очень мало еще по физике и по математике прошли, а без этого, оказывается, просто немыслимо узнать никакой тайны природы.
А уж как нам хочется все узнать! Об этом даже рассказать трудно.
ССОРА
Ребята говорят, что теперь он собирает компанию, чтобы встретить меня после школы и отколотить. Зря старается! Стоит мне только рассказать его друзьям обо всем, так они самого Савку отдубасят, пожалуй. Даже наверняка. Потому что предателей все ненавидят. И правильно!
Если, например, собака тебе друг, то и ты будь ей другом. А раз сам нарочно отдал ее на мучения, так значит, ты предатель и больше никто.
Ведь дружили мы с Савкой? Дружили Ну, подрались. Так и дерись один на один, если до этого дошло. А он что? Собирает компанию бывшего друга бить.
Джульбарс достался Савке маленьким щенком. В день рождения ему подарили.
— Собака — лучший друг человека, — все время говорил Савка.
Он сразу тогда щенка Джульбарсом назвал, хотя это была обыкновенная дворняга, а совсем не та овчарка, про которую кинокартина есть.
Савка сначала очень много возился со щенком, но когда тот подрос, то надоел ему. Надо было учить собаку, а он чего делал? — «Джульбарс, ко мне! Джульбарс, пошел вон!»
Разве это воспитание? А потом даже кормить перестал. Я сколько раз стыдил Савку за это. А он в ответ:
— Не сдохнет, мать ему чего-нибудь выплеснет.
Вот тебе и лучший друг человека! У собаки даже конуры не было, а на дворе зима.
Я не раз просил Савку:
— Отдай мне. Я Джульбарса, знаешь, как воспитаю!
А он говорит:
— Охота была задаром свою собаку отдавать.
Вот он каким оказался, Савка!
Но мы тогда дружили, и я ничего на это ему не сказал.
А позавчера пошел я к нему. Слышу, мать зовет его со двора:
— Савватий! Савватий!
А Савки нет. Смотрю, и Джульбарса нет во дворе. Думаю, бедный пес, наверное, опять на свалку убежал, кости искать под снегом.