Зверь. Слёзы Неба - страница 8

— Нуклеар… — задумчиво проговорил генерал, — пожалуй, мы с моей старухой тоже нуклеары.

Каруман хихикнул.

— Нет, но людские представления о вечной любви, так сходны с ощущениями нуклеаров, что мне иногда кажется, вся человеческая литература времен ренессанса написана вампирами.

— А как оно было на самом деле?

— Не знаю, не вся…

— Но все-таки? — генерал лукаво прищурился.

— Да.

— Нуклеары… Загадка вселенной.

— Да.

Каруман снова посмотрел в окно. Серый мрак улиц был под свет стенам его кабинета из прожитых воспоминаний.

Он закрыл глаза, прошлое отозвалось запахом лекарств медицинского помещения и поплывшей картинкой событий давно минувших дней.

— Тебе обязательно стоять на столе? — Каруман оторвался от записей в рабочем журнале и поглядел на своего неожиданного визитера, водрузившегося на стол с медицинскими склянками. Он прислонился к каменной стене закутка и взирал на Карумана с неприкрытым вызовом.

— Угу, — протянул Натан, водя носком по глади стола, — но, если тебя что-то смущает…

Он мигом сел на корточки, опираясь одной рукой на стол.

— Не намного лучше, — хмыкнул Тремерс и отложил журнал.

Их глаза встретились.

— Ну, и зачем позвал, помимо наивного желания поставить мне пробы на клыки? — первым не выдержал Натан.

— Ты сегодня сказал о высших вампирах, что редко можно встретить сородича, подобного тебе…

— Стараниями таких, как ты, это правда.

— По той же причине я и жаждал с тобой пообщаться.

— Брось, — иронично отмахнулся Натан. — Я же типичный неадекват. Ты и твои охотники так рьяно нас уничтожаете.

— Я думаю, кровь Джулиана говорит в тебе… Сам ты не виноват.

— Ах ты господи, — прошипел Натан и пополз по столу к Каруману. — Я, оказывается, не виноват, я бедный маленький агнец, — глаза вампира блеснули диким азартом. — Какой ты благодушный…

Он вплотную приблизился к Каруману и завис над ним, сверля глазами. Неожиданно Натан вцепился зубами в генеральский погон и, оторвав его с корнем, смачно выплюнул в сторону.

— Фашистская гнида, — прохрипел он, скаля приготовленные к бою вампирские клыки.

— Хм, как неожиданно, — Каруман равнодушно покосился на оторванный погон. — Что ты хотел этим показать?

— Да так, ничего особенного, — Натан снова устроился на столе, на этот раз сев свесив ноги.

— Оригинально.

— Обойдусь без твоих ценных замечаний.

— Узнаю фразочки Стокенхема…

— Ой, ну не надо только грязных инсинуаций. Мы абсолютно разные, — даже как-то оскорбился Натан, морща нос.

— Неправда, все Джулиани похожи. Ваш прародитель выбирал один типаж: души, погруженные во тьму отчаяния и боли, именно такие обычно занимали его.

— Ха! Я был исключением, — гордо заявил Натан и скрестил на груди руки, демонстрируя свое категорическое несогласие.

— Возможно, я не спорю, — улыбнулся Каруман. — Просто прозвучало, будто бы из уст ирландца.

— Ей-ей, эта ирландская сволочь меня просто ненавидела, — буркнул вампир, — вечно изводил меня придирками.

— Почему же? — хмыкнул Каруман, изучая своего собеседника.

— Ревновал, наверное, хотя… для них с Джулианом я скорее был игрушечным сыночком, кем-то вроде любимого питомца. Ну, мне так казалось… Я не уверен. В дела нуклеаров сложно вмешаться. Хоть мы и жили втроем, я чувствовал себя лишним.

— Сомневаюсь, если сам Джулиан тебя обратил, значит, у него был настоящий интерес. А ревность, так это фамильная черта всех Джулиани.

— Ну-ну, я вот совсем не ревнивый.

— Только своего хозяина к Стоки ты ревновал, не зря же вы не сошлись с ирландцем характерами.

— Стоки был груб и холоден со мной, всегда, даже в постели, — пожав плечами, отозвался Натан.

Каруман удивленно приподнял брови. В сердце кольнула неприятная досада.

— Ты чего так пялишься? — язвительно протянул его собеседник. — Что-то удивляет?! Да, представь, у твоего хорошего товарища Джулиана была страсть сидеть и смотреть, он любил играть роль зрителя.

— Ясно, — поморщился Тремерс.

— Ой, какие мы нежные.

— Дурак. В связь нуклеаров никто не должен допускаться, это запрещено. Какая мерзость!

— Сам ты белобрысая мерзость. А папочка был настоящим новатором, двинутым на голову, правда, но зато не зашоренным, как ты. И он бы никогда не пошел к охотникам в слуги.