Зверь. Слёзы Неба - страница 7

— Радует, что он хотя бы не высший…

— Он в шаге… Его силы огромны, убийца очень долго безнаказанно пил кровь людей. Я готов поспорить, что он нападал и на других вампиров, что только прибавляет мощи.

— Плохо, — вздохнул генерал. — Тогда он действительно силен. Но где он мог такое сотворить? Везде действуют разветвленные сети спецслужб и охотников.

— Очевидно же, — с тоской в голосе отозвался Каруман, — он воспользовался войной…

— Чечня?

— Нет, там давно уже все спокойно. Сербия… Я чувствую кровавые дороги, ведущие в Белград.

— Уже легче, мы можем проверить личные дела солдат.

— А полковник сказал, что это нереально.

— Хм, он погорячился…

— Вот как… Но есть проблема.

— Да? Какая?

— Убийца не солдат, слишком молод. Он оттуда родом. Возможно беженец… Или…

Каруман застыл.

— Что или?

— Или он любитель, посвященный в таинство самых мощных вампиров-аристократов!

— В смысле?

— Россия всегда была притягательна для нас, высших вампиров. Климат, холодные зимы, звучащие в унисон с нашими чуть живыми сердцами, сухая земля, мертвенность вод, так похоже на нас. Я… Мы считаем Россию нашей колыбелью, местом, где мы родились. Любой высший подтвердит, поэтому только здесь можно проводить сложноуровневые магические обряды.

— Какие? Нам надо понять, чего он хочет.

— Я не знаю, все в тумане. Никакой конкретики.

— Попробуйте, может, получится.

Каруман сосредоточенно прикрыл глаза. Мир поплыл теперь уже серыми пятнами, где отчетливо виднелись синие следы вампира-убийцы. Но они были тщательно смазаны и размыты, даже Каруман не успевал ухватить их нить. Поиск никогда не был его сильной стороной.

— Я не вижу, Николай, простите… Он ушел в сторону Москвы, я ощущаю его аромат — сигареты и теплая кровь четырех жертв. Ужасный букет. Но я его не вижу. В этом сильны безумные вампиры, которые не разучились выслеживать и нагонять свои жертвы.

— Вегетарианство не прошло даром? — добродушно подшутил генерал, стремясь разрядить обстановку.

— Да… Я…

— Я знаю, что вы хотите попросить. Каруман, я обещаю обсудить данный вопрос в совете охотников. Вы же знаете, как это опасно.

— Я знаю, — вампир поправил растрепавшиеся пряди волос. — Если бы не было необходимости, я бы никогда не попросил, ведь я готов ждать еще века…

— Я понял, господин Тремерс.

— Тогда я закончил здесь.

— Хорошо, поедем в штаб. Все обсудим.

Каруман вымученно улыбнулся:

— Нас ждет настоящая битва с охотниками совета. Не уверен в победе.

Генерал хмыкнул, пропев:

— Я и сам не уверен, но разве я не рисковый малый?

Вампир засмеялся.

— Да, никогда не забуду, как вы выкрали ноту протеста из английского МИДа.

— Т-с-с, это военная тайна, — седой мужчина тоже улыбнулся.

— Генерал, мы едем? — встрял молчавший доселе полковник.

Прохоров оглядел его с ног до головы и чуть свысока отозвался:

— Да. В машину.

Двое военных и вампир снова уселись в черное тело «Волги».

— У спецотдела охотников по-прежнему довольно старомодный транспорт, — произнес генерал.

— Стараемся не выделяться, — буркнул полковник.

— Может и правильно, — пожал плечами старый военный, — что скажете, господин Каруман?

— Скажу, что вы слишком учтивы со мной. Могли бы меня называть просто по имени, — отозвался вампир, погруженный в рисунок пара на стекле авто.

— Бросьте, я уже достаточно видел, чтоб не понимать, как много вы делаете для людей, и я не могу не отвечать на это адекватным почтением.

— Я всего лишь убиваю своих сородичей, которые следуют своей природе.

— Но вампиры могут жить без крови.

— Высшие да, причем не все…

— Все! Вы сами так говорили.

— Я мог ошибаться. Честно. Помню, вы однажды спросили меня, чего я боюсь и боюсь ли чего-то вообще, я тогда не смог вам ответить. Теперь скажу: я боюсь оказаться неправым. Потому что, тогда получается, я, действительно, предатель расы, я… хуже. Я самый плохой нуклеар.

— Ваши мысли всегда прикованы только к нему… Ведь так?

— У нуклеаров не может быть иначе, — пожал плечами Каруман.

— А ведь он один из тех безумных вампиров, с которыми вы боретесь.

— Нет, это не так. Он хороший, в глубине его души живет свет. Просто люди слишком жестоко и долго втаптывали его сердце во тьму. Он не видит причин останавливаться…