Звездные войны. Боба Фетт 4. Загнанный - страница 10

стр.


Боба кивнул.


— И книга?


— Да, — сказал Боба.


Йгаба стояла, задумавшись. Потом она полезла в карман.


— Вот, — сказала она. Она отдала ему книгу. — Прости, что мы взяли ее.


Боба убрал ее в карман.


— А шлем?


— Нет, — Она смотрела за него туда, где толклись остальные дети. Они ждали, чтобы она повела их. — То, что я сказала, было правдой. Здесь безопаснее. В Мос Эспа очень много воров. Больше чем мы. Страшнее. Я верну тебе шлем позже. Обещаю.


— Не пойдет. Он мне нужен, — сказал Боба. Это была не просьба, а команда. — Сейчас же.


Девчонка долго смотрела на него. Затем она кивнула.


— Хорошо, — сказала она. Она повернулась и залезла обратно на полку, открыла отсек. Через минуту она вернулась со шлемом.


— Вот, — сказала она.


Она протянула его Бобе. Он схватил шлем, но она не отпускала его.


— Ты должен мне за него, — сказала она и убрала руки.


— Должен? — горячо сказал Боба. Он нервно прижал шлем к груди. — За то, что украла мой шлем?


— Нет. За то, что научила быть более внимательным.


Девчонка пошла прочь, махнув нескольким ребятам, чтобы шли с ней искать еду. Боба смотрел на нее, затем последовал за ней, все еще держа шлем в руках.


— Может, ты и права, — неохотно сказал он. — Но я все равно не собираюсь становиться вором.


Йгаба пожала плечами: "Как хочешь".


Она толкнула обломок металла, который служил дверью, и шагнула наружу на переулок, заваленный мусором.


— Рано или поздно люди типа нас попадают сюда, к Либкату. Больше идти некуда.


Боба проследовал за ней наружу.


— Кто такой Либкат? — спросил он.


— Он изгнанный неймодианец, — сказала девчонка. — Во всяком случае, я думаю, что изгнанный. Я не уверена. Остальные дети даже не интересуются, кто он на самом деле. А я интересуюсь. Все время. Он дает нам кров и пищу. Немного, но лучше, чем ничего. Он защищает нас от бандитов Хатта. Взамен мы делаем, что он просит.


— А ты когда‑нибудь видела его по–настоящему? — сказал Боба. — В смысле, именно его, а не голограмму.


— Да. — Йгаба пожала плечами. — Поверь мне — голограмма лучше.


Боба подумал о светящихся злобных глазах, сверлящих его.


— Поверю на слово. А это?


Он показал на ее руку. Йгаба подняла ее, открывая ладонь, чтобы он увидел лишенный век глаз в центре.


— Это следящий глаз, — объяснила она. — Современная нанотехнология и органическое вещество. Когда Господин принимает нас, его медицинский дройд вживляет это в наши руки.


— Он видит через них все, что вы делаете?


— Нет. Это просто мониторы и все. Если мы покинем планету, они запрограммированы выпустить в кровь токсин.


— Это ужасно!


— Я знаю. Поэтому мы его слушаем. Поэтому мы делаем то, что он просит. У нас нет выбора.


Боба задумчиво слушал.


— Ты когда‑нибудь видела его? — спросил он. — Или он только связывается с вами как сейчас?


— О, мы его видели, не волнуйся. Его и его боевых дройдов, — мрачно сказала Йгаба. — Всегда, когда выполняем задание. Он использует нас для выполнения грязной работы — кражи оружия, топлива или воды. Иногда мы прячем для него вещи. Тогда он возвращается и собирает их. Он увозит их и продает.


Боба кивнул.


— Я понял, — сказал он. — Он занимается контрабандой оружия!


Йгаба пожала плечами.


— Думаю, да. Я знаю только, что он забирает все, что мы крадем для него. Ему достается добыча, а нам остатки. Если повезет.


— Он работает один?


— Нет, — сказала Йгаба. — У него есть солдаты. Наемники. И дройды.


Она начала двигаться вниз по переулку. Она тщательно выбирала путь между засохшими сорняками и кучами сгоревшей проводки. Боба оставался рядом с ней. Он пока не надевал шлем. У него было чувство, что он может привлечь больше внимания, если сделает это.


Мандалорианский воин, следующий за группой детей–оборванцев?


Он слегка улыбнулся этой мысли. И погрустнел.


Если бы я был настоящим воином, я бы освободил их, подумал он. Я бы вернул их семьям и заставил Господина заплатить за это!


За ним шли дети. Они толкали друг друга, смеялись и тихо разговаривали.


Иногда один из них останавливался и рылся в куче мусора. Однажды Боба оглянулся. Он видел, как мальчик поднял что‑то длинное и извивающееся с земли и отправил себе в рот.


После этого Боба смотрел только вперед.