Звонница - страница 4

Хотел ответить жене, но заметил, как Егорка бросил в Аленку куском хлеба.

— Так, друг мой! Будешь сегодня всю посуду перемывать. Наелся, поблагодари и закатывай рукава. Ах, еще не ел? Дело не меняется, тебе посудомойкой работать.

— Папка, не ругайся! Хлеба много. На полатях твои мешки с сухарями все место заняли, — засмеялся было в ответ Егорка, но притих, увидев грозный взгляд отца.

— Сухарики никогда не помешают. А хлебом кидаться — грех! Не маленький, разуметь должен, — строго проговорил Григорий. Про себя усмехнулся: «взрослому» Егорке шесть исполнится лишь по лету.

Злости в сердце на сына не держал. Если дети хлебный кусок ценить не научились, значит, взрослые о чем-то важном не сказали.

Хлеба на завтрак, обед и ужин по заведенному правилу родители нарезали достаточно; в центре стола всегда высилась горочка из кусков. Что оставалось после еды, сушилось. Так на печных полатях появился тот десяток мешков с сухарями, о которых напомнил Егорка. «Пригодится, — успокаивал жену хозяин, если она с недоумением кивала на запасы. — Весной и летом на похлебки станем пускать, все забот поменьше».

— Варя, и себе объяснить не могу, зачем под картошку огород отвести собираюсь, — вернулся Григорий к прерванному разговору — Не знаю, право слово. Может, в печурках сушить ее стану.

— Ты не рехнулся ли? Картошку-то кто сушит? Из нее тюри не сготовишь.

— Значит, первым буду, — рассмеялся Григорий. — Залью кипятком, посолю, новой кашей тебя по осени накормлю.

— Да мне пшенная привычнее, — усмехнулась супруга.

— Привереда! Случись голод, охминать любую картошку за обе щеки станете.

— Не мели ерунду. Какой голод? Не иначе мухоморной настойкой тебя Лизкин муж опоил. Все жалуется, что спина у него болит, а от болей, дескать, настойка из мухоморов помогает. Смотри…

Оба рассмеялись. Выпить в деревне бражки люди не чурались, но не отравой же лечиться.

Глубокие трещины избороздили речной покров на третье мая. Не прошло и суток, как льдины начали карабкаться друг на друга, и затрещало над рекой, забухало. Вкруг деревни зазвучало птичье многоголосье, что значило одно — истинное тепло. Мая пятого числа на Песьянке еще пошумело, но к вечеру все стихло, и спокойное течение понесло мимо деревни одинокие снежные шляпы, приплывавшие, очевидно, с самых верховьев. От этой звенящей поры до огородных забот по времени — один миг.

У Дорошевых между тем в загоне замычала корова.

Соседи Тютиковы уступили в цене за нехваткой кормов, и Григорий долго не раздумывал: «Молоко детишкам не помешает». Приносимое после дойки ведро с белой пеной поверху ставилось на лавку, и ребятня выстраивалась с кружками в очередь. Первой стояла Аленка:

— Молоська до клаев клузьки, мамаська, налей. У-у… сладкое!

В один из майских вечеров глава семейства вышел в огород и присел на землю. Через минуту хмыкнул: «Пора».

На следующий вечер перевернул на тракторе стальным лемехом все свои пятнадцать соток. Спрыгивая на землю, брал ее в пригоршню, мельчил меж пальцев: готова ли, родимая, принять семена? Субботний вечер перешел в ночь, но, как принято, пашню надлежало переборонить. С огорода выехал при свете фары. В груди гуляли волны радости: «Что, упрямец, взял свое!»

Наступившим утром Варя с ребятами обозначила на сотке земли гряды под посадку мелочи: моркови, лука, чеснока, репы, гороха. На оставшейся части пашни семья принялась высаживать картошку Взрослые резали ее, семенную, грузили в ведра и с помощью ребятни ровно прикапывали между борозд. Умаялись за день так, что Аленка уснула раньше обычного, прямо за столом во время ужина. Как ей было не устать после беготни по пашне с картофелинами в руках:

— Мамаська, я плавильно калтоску блосила?

Во время огородных забот босоногая Аленка успевала повертеться возле отца, братьев, а спрашивать о «калтоске» бежала к матери. Зеленоглазая рыжеволосая дочка разительно отличалась от сыновей. Те были русоволосы, почти без веснушек, а девчушка взяла себе в украшение все, чем могла одарить ее весенняя пора рождения: веснушки покрывали щечки, нос, лоб. Шестнадцатого мая справили дочери день рождения, отметив, что она мало изменилась за год к своим четырем.