А главное - верность... Повесть о Мартыне Лацисе - страница 38

В Москву первым перекочевал полковник Бриедис. Он условился с Гоппером, что даст ему знать, как обстоят там дела. Через некоторое время от него пришло письмо: настоятельно приглашал не только Гоппера, но и всех, кто с ним остался. Подробностей — никаких, да это и понятно — конспирация, однако раз получено такое приглашение, значит, без дела в Москве не останутся.

Москва Яну Судрабиню не понравилась. Кривые улицы, запутанные переулки, бесчисленные тупики. Разве сравнить с Петроградом, с его проспектами, дворцами, памятниками…

Бриедис предоставил им комнату в Замоскворечье, где деревянные домишки лепились один к другому и грязные сугробы снега чуть не закрывали окна первых этажей. Он предложил им деньги, но на прямой вопрос Гоппера, Кто их субсидирует, ответа не дал. Отделался неопределенной фразой;

— Обо всем поговорим позже. Сегодня отдыхайте. — Глянув на часы, заметил, что у него срочные дела, завтра днем заглянет к ним, щелкнул каблуками, приложил пальцы к козырьку фуражки со снятой кокардой и распрощался.

На другой день, лишь переступив порог комнаты Бриедис обратился к Гопперу:

— Я — за тобой!

Тот невольно выпрямился, словно стал по команде «смирно». Но сразу вспомнил о Судрабине:

— А штабс-капитан?

Бриедис посмотрел на Судрабиня, будто только что заметил его.

— Штабс-капитан будет связан с людьми, — он на секунду остановился, подыскивая слова, — другого ранга. Соответствующего…

Гоппер вернулся возбужденный. Естественно, в такой степени, в какой мог быть возбужден человек его характера. Сняв шинель, оглянулся по сторонам, хотя отлично знал, что в комнате никого, кроме Судрабиня, нет, и, подойдя к нему вплотную, прошептал:

— Наконец встретил вождя! Удивительный человек! Этот и соберет, и объединит, и поведет!

— Кто он? — не вытерпел Судрабинь.

— Извините, штабс-капитан, имя открыть не могу.

— Но можете? Мне не можете?

Гоппер понимал, что его слова не только удивили, но и уязвили Судрабиня. Он обеими руками стиснул его предплечья.

— У меня лично уже давно нет от вас тайн. Но эта тайна не моя. — Опустил руки, сел на стул и выработанным за многие годы жестом пригласил Судрабиня тоже сесть. — Мы связываем себя с сообществом, где конспирация поставлена во главу угла. Имя вождя, членов главного штаба известны очень узкому кругу людей. Мне сразу оказано доверие, которым я очень польщен, введен в главный штаб и получил должность дежурного генерала. — Пальцем поманил Судрабиня, чтобы он придвинулся ближе, и, наклонившись к его уху, продолжал: — Но в основное я вас посвящу: «Союз защиты родины и свободы». Ядро союза — офицеры. Задача — свержение Совдепов, создание твердой власти, восстановление дисциплинированной армии без всяких выборов и комитетов, решительное продолжение вместе с союзниками войны с Германией до полной победы. Союз объединяет всех, кто хочет уничтожить большевизм, — от монархистов до меньшевиков. Субсидирует Антанта. Союз получает не подачки, а крупные суммы.

Гоппер поднял голову, чтобы увидеть, какое впечатление производят на Судрабиня его слова.

— Прекрасно! То, к чему мы с вами стремились. Ну, а я? Где мое место? Что мне делать?

— Будете командиром батальона. Мы с Бриедисом дали вам самые лучшие рекомендации.

Судрабинь вскочил на ноги.

— Готов на все!

Гоппер тоже встал и пожал ему руку.

— Одно огорчает меня, жить мы должны отдельно. Вы поселитесь там, где прикажет вам полковой командир. Фамилию перемените. Станете Серебровым. Вас могут знать лишь командиры рот. Командир полка из всего батальона будет известен только вам.

В ночь на двенадцатое апреля двадцать пять особняков в разных районах Москвы окружили красноармейцы, латышские красные стрелки.

Особняки самочинно захватили вооруженные анархисты, причем все в стратегически важных пунктах.

В окнах стояли пулеметы, а на Малой Дмитровке, у Дома анархии, бывшего купеческого клуба, установили горное орудие.

Советская власть не препятствовала деятельности так называемых идейных анархистов, их представители даже входили во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. Но в особняках засели главным образом уголовники. Своими грабежами они терроризировали Москву. ВЧК решила ликвидировать бандитские гнезда. В новой столице должен быть порядок.