Алексей Баталов - страница 9
Это счастливое чувство того, что ты был человеком, а не свиньей. Очень важное чувство. Может быть, единственное стоящее чувство.
Баталов с Хейфицем привнесли в наш кинематограф очень серьезную и абсолютно новую вещь. Какую-то исключительно целомудренную манеру в то, как могут быть выражены человеческие чувства. Это ясная и очень скромная, очень целомудренная простота. Очень важный, при всем при том, что его как бы и не видно, невероятный исполнительский компонент. Я помню опять-таки о том трамвае, о котором мы говорили, и о Мравинском.
Мравинский был великий музыкант, дирижер. Иногда очень высокие ценители музыки его если не обвиняли, то как бы сожалели, что у Мравинского превалирует сухость. Сухостью они называли отсутствие внешней выразительности, каких-то романтических эффектов. И до Мравинского ленинградский симфонический оркестр возглавлял замечательный грандиозный дирижер Курт Зандерлинг.
И ленинградцы обожали его. И когда случилось, что Зандерлинг был немец и уехал в Германию, то пришел Мравинский, и долгое время музыкальные ценители сожалели об этом. Мравинский — да, конечно, очень благородный и выразительный дирижер, но нет той эмоциональной яркости, такого блеска, как у Курта Зандерлинга. А видимо, сменилось время. И так как Мравинский пришел в музыкальную жизнь в конце 50-х — начале 60-х годов с ясной структурной манерой, лишенной внешних эффектов, так и Баталов с Хейфицем настояли на том, что огромное количество массового зрителя с большой нежностью и сердечным сопереживанием восприняли эту манеру говорить обо всем и о любви в частности. Ну что может быть более эмоциональным и будоражащим, чем изложение любовного чувства.
И в «Даме с собачкой» Баталов гениально говорит о любви. Помните у Шпаликова было замечательное стихотворение «Давай поговорим как лицеисты / О Шиллере, о славе, о любви / О женщинах — возвышенно и чисто…» Вот Баталов в «Даме с собачкой» говорит о Шиллере, о славе, о любви и гениально говорит о женщине — взволнованно и чисто. Это удивительное дело…
Время неумолимо бежало вперед. Причем Анна Андреевна Ахматова первая гениально сформулировала это, назвав свою книгу «Бег времени». В этом беге времени у актерской индивидуальности Алексея Баталова была очень непростая своя личная и дистанция, и свой личный путь этого бега. Начинался какой-то внутренний переворот. Уже плохо помнили Зандерлинга, начинали Мравинского забывать. Ну Мравинский и Мравинский… И вот тогда Алексей Владимирович снялся в знаменитейшей картине Владимира Меньшова «Москва слезам не верит». В очень неожиданной для себя роли. Это даже странно было — роль слесаря. И можно было бы подумать, что Баталов включился в этот бег в не свойственной себе манере изображения простых людей в новом обличии.
Москва слезам не верит
Тем не менее вы помните и знаете, что это одна из любимейших народом ролей Баталова. И в этом огромная заслуга режиссера Володи Меньшова. Вот полюбили его в этой роли! А номер заключался в том, что очень изящно и очень тихо, не производя внешних эффектов, очень целомудренно Алексей Владимирович привнес в эту картину то самое простое чувство любви к обыкновенному человеку. Даже без бархатного пиджака. И было это замечательно! Дальше — больше. Никогда Баталов не уходил с экрана. Не играл неудачных и нелюбимых ролей. И когда он снялся у Владимира Мотыля в «Звезде пленительного счастья», он вдруг сумел в этой роли так много сказать о генетике благородства. О генетической природе благородного и простого достоинства русского мужчины.
Вот что это такое, откуда взялось? Посмотрев «Звезду пленительного счастья», становится понятно, что анализ этого достойного благородства человека, живущего в России, — это не выдумка Хейфица, это лежит в генетической природе существования человека в России в разных-разных обстоятельствах. Когда высшей ценностью является искусство сохранения.
Искусство не растерять, не отдать на растерзание все самое дорогое для тебя. И вот это искусство — не отдать на растерзание жутко прожорливым времени и эстетике свой бег в неясную сторону с неясными целями, вот в эти времена Баталов проявил себя с исключительной благородной силой и благородным мужеством.