Алесия, барышня в бегах - страница 30

— Я сейчас немного занят, что ты хотела? — спросил меня Клим.

— Да так, ничего, — сказала я, чувствуя, что опять начинаю на него злиться..

Потому что, где его сочувствие? Где участие? Я что, пришла глядеть, как он цветы расставляет?

Клим перестал глядеть в планшет, и посмотрел на меня. Я ещё раз поразилась тому, какой он красивый, но не надо думать что красота его меня сейчас волновала. Нет. У меня были проблемы серьёзнее чьей-то там красоты.

— У тебя всё в порядке? — спросил меня Клим, — тебе какая-то помощь нужна?

— Нет, не нужна, — сказала я.

— Тогда зачем ты пришла?

Я могла бы объяснить Климу, что мне одиноко и страшно, что я боюсь Эбрела, что не доверяю своей хозяйке, но я не знала с чего начать. Кроме того в красивых глазах Клима было столько чистенького, праведного осуждения, что любые слова застревали в горле.

— Я, наверное, зря пришла на самом деле, — сказала я Климу, — я пойду, не буду тебя отвлекать. Работай.

— Нет, постой, — забеспокоился Клим, — тебе точно помощь…

Пытаясь остановить меня, он слегка дотронулся до моего рукава.

Но я никуда не ушла, потому что из-за ящиков с цветами, как чёрт из табакерки, появился Эбрел.

— Молодой человек мешает вам, барышня Алесия? — насмешливо спросил Эбрел.

Клим одарил Эбрела мрачным взглядом. Между мужчинами прошла искра, если можно так выразиться. Искра неприкрытой враждебности. Эбрел презрительно скривил губы, и повернулся к Климу спиной, встав между ним и мной.

— Алесия, не хотите ли пообедать? — спросил он меня.

— Нет, я, то есть…

— Просто пообедать. — Продолжал Эбрел, — Это никак вас не обяжет, я просто хочу вам помочь. Если хотите можете, даже, пригласить с собой своего…Э-э-э… — Эбрел обернулся к Климу, всё ещё мрачно сверкавшему глазами, — можете позвать с собой своего друга. Если я вас так пугаю, можете идти в месте.

— Я пойду, — немедленно сказал Клим, — Алесия, если ты идёшь, то я тоже.

— Значит, решено, — кивнул Эбрел, — я угощаю.

И с чувством, что Эбрел опять меня облапошил, я поплелась за обоими мужчинами. «С другой стороны», — мелькнула в моей голове утешительная мысль, — «я, хотя бы, нормально поем.» Потому что скупая Оаннель накормила меня с утра овсяной кашей. И пустым чаем.

«Гамаюн-молл» был, конечно же, слишком большим, чтобы его весь можно было прошагать пешком. Поэтому в этом торговом центре существовали лифты, ходившие не только вверх-вниз, а перемещавшиеся по всей площади «Гамаюн-молла». Они могли отвезти вас куда угодно. При условии, конечно, что вы точно знали название того магазина, ресторана или кафе которое ищете.

— Ресторан «Коростель» — произнёс Эбрел, когда за ним, мною и Климом Зегзицей закрылись эмалевые двери лифта.

В лифте были стеклянные стенки, сквозь которые посетители лифта могли видеть блестящие металлические внутренности станции «Гамаюн-молла», или очередной этаж этого огромного торгового центра. Лифт ехал долго, минуты две, в течении которых Эбрел нервно стучал пальцами по набалдашнику своей щегольской трости.

А потом лифт остановился, его дверцы разомкнулись и я увидела высокие стеклянные двери, окаймлённые жимолостью, тянувшейся высоко вверх. За входом был просторный зал, и, войдя в него, я, на секунду подумала, что попала под воду. Подняв голову, я убедилась, что это действительно так. Над прозрачным потолком плескалась вода, в которой плавали пёстрые косяки рыб, а выше светило солнце. Не настоящее, конечно, но через рябь на воде, и неровности стеклянного потолка, тоже имитировавшего рябь, казалось что солнце это абсолютно настоящее. Земное. И после вечной черноты космоса это завораживало.

— Я уже заказал столик, — произнёс Эбрел, и в голосе его проскользнуло что-то агрессивное.

Но Эбрел тут же спохватился, и принялся мне улыбаться. На Клима он даже не глядел, Эбрел вообще делал вид, что Клима не существует. Эбрел говорил только со мной, смотрел только на меня. Когда надо было заказывать еду, Эбрел (не дав мне и мельком глянуть в меню) заказал два блюда. Себе и мне. Но Клим не тушевался, вовсе нет. Он был хорошим человеком, возможно, даже, добрым, он был очень правильным… и высокомерным он умел быть тоже.