Алкмеониды и Филаиды афинские - страница 17

В конечном счете, нам кажется, что необязательно использовать не совсем достоверную традицию, а может быть, просто ошибку схолиаста для объяснения причины возвращения Алкмеонидов в Афины, тем более, что есть еще один вариант объяснения этого обстоятельства. Фукидид (VI, 54,5–6) сообщает, что Писистратиды, по приходе к власти, первоначально смягчили тиранию, и на этой волне Алкмеониды могли вернуться, а Клисфен, в знак примирения и добрых отношений рода с новыми тиранами, мог стать архонтом.

Трудно сказать, почему Геродот, а за ним и другие источники умалчивают о столь важном факте, как архонтство Клисфена в 525/524 г., которое могло произойти только в случае примирения будущего реформатора с Писистратидами. Возможно, историк просто не знал о нем, или же частично черпал сведения об Алкмеонидах из сформированной ими самими традиции, где они предстают изначальными противниками тиранов[85].

Нам представляется, что архонтство Клисфена (впрочем, как и Мильтиада) указывает на примирение Алкмеонидов с правившими в Афинах Писистратидами, на создавшийся тогда баланс сил и компромисс между тиранами и видными аристократическими семьями[86]. Однако это равновесие было нарушено убийством Гиппарха в 514 г., за чем последовало ужесточение тирании Гиппия (Aristot. Ath. pol., 19,1).

Принимая во внимание археологический материал, нельзя забывать, что первичные и самые важные сведения поступают из литературных источников, которые в один голос говорят, что именно Алкмеониды во главе с Клисфеном возглавили борьбу с тиранами и в конечном итоге изгнали Писистратидов из Афин (Her., V, 62; Aristot. Ath. pol., 19,3; Isocr., ХVI, 26–27). Поэтому мы не можем согласиться с В. М. Строгецким, который, разделяя Алкмеонидов на тех, кто не шел на компромисс с Писистратидами и оставался в изгнании до конца их правления, и тех, кто примирился с тиранами и вернулся в Афины, проявлением чего стало архонтство Клисфена в 525/524 г., считает, что последний больше не был изгнан, пробыл в Афинах вплоть до падения тирании и не руководил Алкмеонидами при освобождении Аттики[87]. Более приемлемой нам кажется позиция Б. Меритта, первого издателя найденного списка архонтов, который считает, что Алкмеониды во главе с Клисфеном были вновь изгнаны Гиппием после убийства Гиппарха и затем участвовали в битве при Липсидрии и способствовали падению тирании в Афинах[88]. Такая версия полностью подтверждается сообщениями источников: текст схолий к Элию Аристиду сообщает следующее. «Когда был убит сын Писистрата Гиппарх, его брат Гиппий стал сурово править афинянами. Алкмеониды, не вынеся его насилия, ушли из Аттики; среди них был и Клисфен <…>» (Schol. in Arist. Panath., 120, 6,пер. наш).

Это известие не нуждается в особых комментариях, ибо с предельной ясностью называет причину, по которой Алкмеониды покинули Афины (суровое правление Гиппия после убийства Гиппарха) и указывает на то, что Клисфен был в Афинах до 514 г., так как ушел из Аттики вместе с Алкмеонидами.

Таким образом, судьба Алкмеонидов во время правления Писистрата и Писистратидов представляется нам следующей: когда тиран окончательно захватил власть в Афинах около 546 г. до н. э.[89], Алкмеониды ушли в изгнание, но вернулись после смерти Писистрата. Клисфен, будучи, по-видимому, лояльным к Писистратидам, занял в 525/524 г. пост архонта, но был вынужден оставить Афины вместе с другими членами своего рода после убийства Гиппарха, так как Гиппий, вероятно, стал относиться к представителям этой известной аристократической семьи с еще большим недоверием и подозрением, и их пребывание в Аттике стало невозможным.

У Геродота (У, 62) и Аристотеля (Ath. pol., 19,3) есть указания на то, что Алкмеониды вместе с другими изгнанниками пытались силой оружия освободить Афины от тиранов.»… Они укрепили в самой стране местечко Липсидрий на Парфене, и туда собрались некоторые из жителей города; однако они были выбиты оттуда тиранами» (Ath. pol., 19,3). Это событие, произошедшее, скорее всего, вскоре после 514 г. до н. э., оставило печальный след в истории афинской аристократии. Аристотель цитирует сколий, сложенный в память погибших (ibid.):