Алкмеониды и Филаиды афинские - страница 21

«Побежденный гетериями[104], Клисфен привлек на свою сторону народ, обещая предоставить народной массе политические права. Тогда Исагор, видя ослабление своих сил, снова пригласил Клеомена, который был с ним в отношениях гостеприимства, и убедил его принять участие в «изгнании скверны» под тем предлогом, что Алкмеониды считались принадлежащими к числу оскверненных» (Aristot. Ath. pol., 20, 1–2). Далее текст «Афинской политии» почти дословно соответствует сообщению Геродота, расходясь с ним лишь в рассказе о судьбе сторонников Клеомена и Исагора: они не были казнены, а все благополучно покинули Акрополь (Ath. pol., 20, 3)[105]. После этого Аристотель подробно описывает реформы Клисфена, отмечая, что он начал их «на четвертом году после низвержения тиранов, при архонте Исагоре» (Ath. pol., 21,1).

Сообщения Геродота и Аристотеля поднимают ряд проблем, имеющих принципиальное значение для понимания дальнейшего хода афинской истории. Ключевым моментом здесь является, на первый взгляд, не совсем понятное обращение аристократа Клисфена к демосу с предложением реформы общества, которая, как известно, усилила власть афинского народа и постепенно положила конец влиянию аристократии.

Клисфен, по словам Аристотеля, «привлек на свою сторону народ, обещая предоставить народной массе политические права» (Ath. pol., 20, 1). Говоря о чрезвычайной важности этого шага, Э. Д. Фролов отмечает два основных момента: во-первых, не столько изначально демократические устремления Клисфена, сколько более частная причина — борьба с сильным противником — побудила его обратиться к народу и провести реформы[106]; во-вторых, необходимость обращения к народу как к единственной силе, «без опоры на которую любое политическое выступление обречено на провал»[107]. Никто не знает, как сложилась бы судьба Афин и демократических реформ, победи Клисфен сразу в борьбе с Исагором. Так что реформы, в какой-то степени, были обусловлены именно первым поражением Клисфена в этой борьбе, в результате которого он обратился к демосу как к возможному союзнику. Честолюбивое стремление быть первым привело, в результате, к реформе, окончательно оформившей демократический строй в Афинах. «Впрочем, при более пристальном рассмотрении хода исторического развития убеждаешься, что доля объективной заданности в действиях Клисфена была даже большей, чем это представляется с первого взгляда. Ведь если его выступление и в самом деле находилось под воздействием личного честолюбия, стимулированного свержением тирании, то ход борьбы и ее конечный результат всецело уже определялись той решающей ролью, которую с высвобождением из-под опеки тирании стал играть в политической жизни демос <…>. Если при Солоне демос является только одной из борющихся групп, то теперь, в конце VI века, после нивелирующей работы, проделанной тиранией, он остался единственной общественной силой, без опоры на которую любое политическое выступление было обречено на провал. Если Клисфен стремился к подлинному успеху, — а он был достаточно прозорлив, чтобы отличить прочный успех от скоротечного, — то его обращение к народу было предопределено»[108].

Некоторые ученые также отмечают, что демос за время тирании сильно изменился[109], и что обращение Клисфена к народу — урок, который он получил у тиранов[110].

Личный конфликт Исагора и Клисфена имел весьма далеко идущие последствия: он послужил катализатором демократических реформ, которые затронули основы аристократического общества и изменили его структуру, отдав в руки демоса основные рычаги власти.

Прежде чем перейти к рассмотрению самих реформ, остановимся на проблеме, к которой обращались многие исследователи реформ Клисфена — проблеме хронологии. Она заключается в том, что в описании хода политической борьбы Клисфена и Исагора у Геродота и Аристотеля можно усмотреть противоречие. По Геродоту (V, 66; 69–70), Клисфен проводил свои реформы в разгар борьбы с Исагором, до обращения последнего к Спарте, и они (по крайней мере, реформа фил) предшествовали окончательной победе Клисфена. Аристотель же в своем повествовании делает различие между первоначальными обещаниями Клисфена, которые и привлекли народ на его сторону, и проведением самих реформ уже после изгнания спартанцев и Исагора (Ath. pol., 20–21).