Алкмеониды и Филаиды афинские - страница 24

. Наконец, П. Клоше считает, что историей с посольством могли воспользоваться враги Клисфена, чтобы дискредитировать его, приписав преднамеренный замысел подчинить Афины Персии. Возможно также, что после этого Клисфен был вынужден отказаться от политической деятельности[127] (хотя есть мнение, что исчезновение Клисфена с политической арены обусловлено его смертью)[128].

Понятие «проперсидской партии» в данном случае развенчивает М. Мак Грегор, который полагает, что обращение к Персии было сделано по решению народа одновременно с постановлением о возвращении Клисфена и остальных изгнанных Клеоменом[129]. А. Хэндс отмечает, что мы не можем с точностью определить позицию Клисфена в вопросе отправления посольства, но можно утверждать следующее: по поводу союза с Персией мнения в Афинах разделились. Клисфен, являясь лидером государства, не мог не участвовать в этих дебатах. Его или критиковали за решение заключить союз с персами, или он сам противостоял такому постановлению, принятому народом[130], в любом случае. После возвращения послов в Афинах превалировало уже другое мнение, чем до их отправления. П. Левек и П. Видаль-Накэ считают обвинение Клисфена и вообще Алкмеонидов в следовании чужеземной, внеэллинской политике необоснованными[131].

Достаточно взвешенным выглядит предположение Дж. Холлэдэя о том, что послы вернулись с договором в тот момент, когда вторая экспедиция Клеомена уже окончилась провалом, и результат их миссии оказался бесполезным. Клисфен выступал за посольство, так как потерял бы больше всех, если бы Клеомен установил в Афинах олигархию или тиранию Исагора; он же внес это предложение в народное собрание, которое его одобрило. Причем от Персии в тот момент не ждали никакой угрозы и формальное подчинение ей казалось небольшой платой по сравнению с возможным правлением спартанцев и Исагора. Впрочем, остается не совсем ясным, хотели ли афиняне получить от Персии военную помощь, или само имя могущественного патрона должно было отвратить Спарту от повторного вторжения[132].

Со своей стороны отметим, что пассаж Геродота, являясь единственным упоминанием о посольстве в Персию, предоставляет исследователям широкое поле для различных, более или менее правдоподобных, предположений, но не дает ответа на вопросы ни о роли Клисфена в этом деле, ни о том, какие последствия имел (и имел ли) этот союз.

Военные действия в самой Греции разворачиваются следующим образом. Клеомен, собрав войска союзников со всего Пелопоннеса, вторгся в Аттику и дошел до Элевсина. В то же время с севера напали беотийцы и халкидяне; афиняне выступили против пелопоннесцев (Her., V, 74). Но среди союзников Спарты не было единства: сперва ушли коринфяне, отказавшись от дальнейшего участия в походе против дружественных Афин, а затем и Демарат, второй спартанский царь, после ухода которого армия распалась, и Клеомен был вынужден возвратиться в Спарту без успеха (Her., V, 75–76). После этого афиняне обратились против беотян и халкидян. Беотяне потерпели поражение на берегу Эврипа; в тот же день афиняне переправились на Эвбею и одержали победу над халкидянами. Вскоре после этого на Эвбею Афинами были выведены клерухии, и там обосновались афинские переселенцы (Her., V, 77).

Беотийцы же продолжали войну против Афин в союзе с Эгиной (Her., V, 79–81; 89), и эта война затянулась надолго. Клеомен еще раз пытался создать коалицию против Афин, но его старания ни к чему не привели (Her., V, 90–93). Афинская демократия, укрепленная реформами Клисфена и победами над внешним врагом, доказала свою жизнеспособность[133].