Ангел мой, храни меня - страница 19

   Глупая, нашла за что, ведь это были одни из его самых счастливых часов. Сердце Цветкова вновь сжалось, и он неожиданно для себя заговорил о том, о чем боялся и подумать:

   -Я знаю, как Вам тяжело приходится здесь, я все понимаю. Чего ж одной по свету мыкаться? Выходили бы Вы за меня замуж, был бы свой дом и плечо...

   Он вконец запутался в мыслях и словах, потому что о многом хотелось ей сказать, но это оказалось делом непростым, объяснить ей, что он для себя уже все решил. Юноша стал медленно и мучительно краснеть, по привычке потирая пальцы, осознавая, как некрасив в эту минуту, но все же сумел взять себя в руки.

   -Вы бы никогда об этом не пожалели... Я буду Вам за отца и за мать... Я буду хорошим мужем...

   Она как-то грустно смотрела на него, и Цветков с ужасом подумал, что все испортил, что, наверное, не стоило говорить этого хотя бы сегодня, но он ничего не мог с собой поделать, не мог заставить себя подождать хотя бы день. Александра по-женски тихо вздохнула, осторожно убрала с коленей кошку, подошла к нему, поцеловала в щеку и очень серьезно произнесла:

   -Спасибо Вам за все. Я подумаю.

   Он проводил ее до калитки, и ему показалось, что они дошли очень быстро, хотя он и старался идти как можно медленнее. На улицах никого не было, Городок уже давно спал. Снег скрипел под их ногами, любопытная луна освещала дорогу, и никто в целом мире не знал, что сегодня родилась большая любовь Цветкова к девушке, идущей рядом, которая должна была как можно скорее решить задачу со всеми неизвестными и ответить на его предложение.

   Она не была смущена или уж очень удивлена, а лишь растрогана словами молодого человека, потому что понимала его желание помочь ей, защитить от одиночества, дать хоть чуточку счастья и уверенности в завтрашнем дне, ведь надо было как-то жить, заставить себя забыть о прошлом или хотя бы спрятать его на самое дно памяти. Александра тоже немало повидала в своей недолгой жизни и сразу почувствовала и его честность, и открытость, и огромное желание не дать оборваться той ниточке, которая протянулась между ними. И что с того, что он так некрасив? Война научила ее видеть душу, а не оболочку. И потом, отчего рядом с ним было так спокойно, словно она знала его всю жизнь? Конечно, и она (ей казалось, что это было давным-давно) мечтала о большой любви, но кто сказал, что она не сможет полюбить его, а она очень постарается, потому что Василий даст ей так много - место, которое она сможет назвать своим, чего была так давно лишена, где будет спокойно и тепло, где можно будет укрыться от всех несправедливостей мира, где будет все так, как захочет она.

   Вечером следующего дня Александра ответила ему согласием, а оглушенный обрушившимся на него счастьем и измученный бессонной ночью Цветков настоял на том, чтобы они немедленно отправились к нему домой, так как Егоровна уже ждала их. Ее сборы не заняли и пятнадцати минут, а фанерный чемоданчик был так легок, что казался пустым. Потом была искренняя радость тетки, тихий семейный ужин и диванчик в комнате Егоровны, который стоял у теплой стены большой русской печи. Тетка еще возилась на кухне, когда Александра легла, закрыла глаза и тихим шопотом, перекрестившись, произнесла:

   -Господи, благодарю тебя за то, что дал мне место, где со мной все будет хорошо, - и впервые за последнее время без каких-либо усилий погрузилась в спокойный сон.

   А Цветков в это время сидел на кровати в своей комнате, ерошил волосы, не веря происходившему, удивленно покачивал головой и думал о том, что нашел свою жар-птицу и уже никогда не отпустит ее, а так же о том, что ожидание счастья - это прекрасное чувство, а само счастье находится совсем рядом.

   Уже три месяца минуло с тех пор, как Александра поселилась у Цветковых. Она полюбила коротать длинные вечера возле теплой русской печи, читая или обсуждая что-либо с Егоровной. В это время она мало разговаривала с Василием, но постоянно чувствовала на себе его изучающий взгляд. Девушка понимала, что полюбила этих простых, бесхитростных людей, взявших ее в свою семью, старающихся оградить ее даже от простой домашней работы, принявших ее такой, какой она была, без всяких условий и обязательств.