Анка - страница 13

— Погляди.

Павел отвернулся, взял кисть и повис на борту.

— Брось, Паша. Скажи, где отец?

— Там, где вешалы, — не поднимая головы, отозвался Павел.

Девушки ушли. Павел водил по воздуху кистью и смотрел вниз. С кисти зернисто стекала краска, синей оспой въедалась в песок. Веселый Анкин смех все еще звенел в ушах Павла. «Сатана!» — хотел крикнуть ей вслед и выпрямился. Пригнувшись, между баркасами вдоль берега бежала Евгенушка, Анки не было.

«Где же она?»

Анка шла по обрыву, взмахивая платком. Вскоре ее заслонили собой вешалы. В руках Павла хрустнула кисть…

Тимофей ходил между вешалами, перебирал сети, выискивая порванные ячеи. В руках он держал пучок ниток и роговую иглицу. Если попадалась дыра, вынимал из кармана ножницы, по узлы вырезал поврежденные части, быстро делал на пальцах левой руки новые ячеи и штопал сеть. Возле суетились нанятые сухопайщики, кипятили в смоле сети, вешали их для просушки на слеги. Анка прошла мимо Тимофея, обожгла недружелюбным взглядом, бросила на ходу:

— В совет кличут.

Тимофей запустил в ячеи пальцы, сжал кулаки:

— Анка!

Та остановилась.

— Что зверюгой глядишь на меня?

У нее холодком затянулись глаза, нервно зашевелились плавники бровей.

— Я ли не помощник твоему отцу в нужде какой?

— Нитки и сорочо́к, что отцу давали, я отнесла вам. У старухи спросите.

— Зачем?

— Чтобы не быть у вас в долгу, — и быстро ушла.

Тимофей прижал к груди сеть, рванул ее. Почувствовав на плече тяжелую руку, обернулся. Перед ним стоял, возвышаясь над ним на целую голову, Егоров.

— К чему, дядя Тимофей? Теперь наш брат за ниткой плачется, а ты фильдекосовую сетку порвать хочешь.

Тимофей разжал пальцы, уронил руки.

— Блудница поганая.

— Это ты про Анку? Верно говоришь, — подхватил Егоров и подумал: «Чем бы тебя ублажить?». Поковырял ногой в песке, добавил: — Пристяжная ее, Евгенка, заглядывала к нам под гору. На собрание скликала. А мы ей в ответ: «Понадобится нам собрание, сами учиним, без юбок обойдемся», — и матюгами ее. Так запарусила в гору, не догнать, — и он затрясся от хохота.

Тимофей свел на пояснице руки, прошел к соседней вешале, оглядел просмоленные сети и направился к обрыву. Следом закачал широкими плечами Егоров.

— Дядя Тимофей. А сорочка́ у тебя не найдется?

— Сорочка́? Нету.

— Да мне малость одну.

Тимофей косо посмотрел на Егорова, взял его за широкий пояс.

— Этими малостями я разорился. Вы меня разорили. Когда нужда съедает, все на поклон к Тимофею Николаевичу, а вот ежели со мной какая беда случится… — он махнул рукой.

— Всегда вызволим.

— Знаю я…

Внизу послышались треск ломающегося дерева и крики. Тимофей оттолкнул Егорова, подбежал к обрыву и увидел, как его «Черный ворон» медленно лег на бок, а сорвавшийся с носовой части Павел, выбросив руки, головой ткнулся в песок. Тимофей схватился за грудь.

— Погубил, хамлет… Ребята! Бросай смолить! Валяйте на подмогу! — и прыгнул вниз.

За ним покатились сухопайщики и Егоров.

Тимофей подбежал к Павлу.

— Раззява!.. Сказывал же: гляди, подпорки гнилые не подсунь.

— Узнаешь их, какие они, — огрызнулся Павел. — Самые толстые выбирал.

— На сердцевину глядеть надобно. Вон, доброта какая, — Тимофей поковырял пальцем прелый обломок подпорки. — По бабьей сердечности ты мастер большой.

Тимофей лег на брюхо, пополз по песку, осматривая баркас; ласково пошлепал по осмоленным бокам и сказал:

— Просох. Время спускать на воду, а то, чего доброго, расхряпают.

— Водки купишь, Николаич, — на плечах снесем! — крикнул ему рыбак, конопативший рядом баркас.

— Две литровки ставлю.

— Мало. Прибавь еще одну.

— Ладно. Пашка! Лезь на баркас.

Тимофей подошел к баркасу, уперся спиной в накренившийся бок. На руках и шее свинцовыми прутьями вздулись жилы.

— Взяли?

— Есть, Николаич! — откликнулись рыбаки.

— Скатывай!

Баркас закачался на согнутых спинах и медленно пополз килем по круглым дрючьям, разминая и вдавливая их в песок. Он скользнул через последний дрючок и сытым, изнывающим от жажды буйволом ткнулся носом в воду. Тимофей забежал вперед, закричал:

— Не бросай! Сажай его на воду! Еще половинку прибавлю.

Под дружным нажимом плеч баркас рывком лег на волну, закачал высокой мачтой и стал круто заносить кормой. Трое ребят сели на подчалок, бросили Павлу конец веревки и на буксире повели «Черного ворона» вглубь.