Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин - страница 34

Один из людей подошел и к дому Альмы. Альма залаяла, зло и радостно. Зло—потому что это был чужой, радостно — потому что ее верная служба приобретала наконец смысл...

— Здорово, Альма! — сказал человек и спокойно пошел к ней. Тут Альма по голосу узнала знакомого парня, солдата, дружившего с сыном деда и бывавшего в их доме...

Она перестала лаять, завиляла хвостом и доверчиво подошла к нему.

— Здорово, землячка! — сказал солдат и погладил Альму по спине. — Дом бережешь? Молодец! А вот мы не уберегли. Извини...

Он еще раз погладил Альму по спине, по животу, потом заглянул ей в глаза и вдруг, точно испугавшись чего-то, отдернул руку. Потом сел на крыльцо и задумался...

Тут к забору подошел другой человек в маске. Солдат вскочил, отдал честь.

— Чего расселся? — строго спросил человек из-за забора. — Давай забирай собаку!

— Товарищ командир! — сказал солдат. — Это Альма. Знакомых моих собака... Хорошая собака!

— Тут нет плохих-хороших, — сказал командир. — Тут все — объекты!

— Да она вроде со щенками, — сказал солдат. — Я подумал, может, не стоит ее в расход? Может, для науки интерес, товарищ командир?

Тот, что за забором, куда-то ушел, а потом вернулся еще с одним человеком в халате и маске. Только поверх маски у него были надеты очки, из чего Альма поняла, что он здесь главнее всех...

Человек в очках подошел к Альме, погладил ее, потрогал живот, шерсть... Довольный, пробормотал:

— Любопытно, очень любопытно... — И добавил: — Возьмем в институт...

Он даже хотел взять Альму за ошейник, но Альма сердито зарычала и оскалила зубы...

— Не пойдет она, товарищ профессор, — сказал солдат. — Я ее знаю... Она так приучена—дом стеречь... Костьми ляжет, а не уйдет!.. Уж так приучена.

— Приучена так приучена, — согласился ученый. — Пусть сторожит... Это даже лучше. Проведем эксперимент, так сказать, в естественных условиях... — И, подумав, заметил: — Вернее, в противоестественных!..

С этого дня для Альмы началось третье столетие. Оно было совсем иным, не похожим на те два... К Альме стали часто приезжать люди в халатах. Ее кормили, поили, иногда кололи и брали кровь, что было, конечно, больно, но терпимо...

А к концу третьего столетия Альма вдруг радостно обнаружила, что второе солнце на горизонте исчезло... Совсем исчезло... И ночью небо там стало чистым, только светили звезды и сияла луна...

Альма почувствовала такую радость, что вновь полюбила горизонт. Она даже завизжала от радости и вдруг ощутила, что радость рванулась из ее нутра и пошла навстречу этому чистому небу, этим светлым звездам... Она стиснула зубы, чтобы не визжать слишком громко, а радость все увеличивалась, все шла из нее и шла...

В эту ночь у Альмы родились шестеро щенят. Она всех их вылизала, вычистила, как подсказывал ей неведомо откуда взявшийся опыт, потом накормила теплым молоком и усталая, счастливая заснула, согревая теплом всех шестерых...

А к вечеру подъехал неожиданно газик, и оттуда вышел дед. Альма сразу узнала, что это был именно он, дед, хотя он был, как все теперь, в халате и маске...

Дед погладил ее рукой в резиновой перчатке, потрепал за ухом, тихо сказал:

— Здорово, Альмуха! Дождалась...

— Поразительная псина, однако, — сказал ученый, приехавший вместе с дедом. — В организме — никаких отклонений... У всех есть, а у этой — ничего... Ни малейшей патологии... И щенки выглядят нормально. Невероятно! Объясните этот феномен.

— Бывает, — сказал дед, продолжая гладить Альму. — Все бывает...

— Интересная версия, — согласился ученый. — Что ж, будем обследовать ее дальше... Кстати, нам надо заполнить на нее историю болезни... Как ее зовут?

— Альма, — сказал дед.

— Какая порода?

— А черт ее знает... Обычная... Местная порода...

— Возраст?

— Три года...

Монолог непутевого человека

Жизнь наша полна сложностей и загадок. Иногда сделаешь что-нибудь эдакое, ненужное, а зачем сделал, почему — непонятно. Всегда получается себе же хуже!

Вот как-то летом иду я по улице.

Солнце светит, тепло... Навстречу идут прохожие... Симпатичные, милые люди... Я иду улыбаюсь... Мне хорошо... Вдруг вижу: идет мужчина с портфелем... Солидный такой мужчина, значительный... На нем коричневый костюм. И вот в этом коричневом костюме я замечаю непорядок: брюки расстегнуты.