Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса - страница 63

 [637] Интересно, что такое же учение можно находить определенно выраженным и в специально аскетических памятниках. Вот несколько из наиболее характерных примеров.

Акакий (еп. Верийский) говорит Иулиану, проводившему пустынную жизнь в созерцании: «я покажу тебе способ послужить Богу более, чем сколько ты служишь теперь (πλέον ἢ νῦν αὐτὸν θεραπεύεις); и говорю это не по своему только соображению, но по научению Его Самого. Господь, спросивший некогда Петра, любит ли он Его больше других, и узнав, о чем знал прежде ответа Петра: „Ты знаешь, что люблю Тебя“ (Ин 21:15), — показал ему, каким подвигом он угодит Ему больше (ὑπέδειξεν αὐτῷ τί δράσας πλέον αὐτὸν θεραπεύσειεν). Он говорит: „если любишь Меня, паси овец Моих, паси агнцев Моих“. Так, отец, следует поступить и тебе: стаду угрожает опасность погибнуть от волков (apианскогo лжеучения), а его крепко любит Тот, Кто горячо любим тобой; любящим же свойственно делать приятное любимым» (ἴδιον τῶν ἐρώντων ἐκεῖνα ποιεῖν, ἃ τοὺς ἐρωμένους ἐπιτέρπει γινόμενα). [638]

Подвижник Аммиан говорит Евсевию, жившему в совершенном уединении и полном заключении «я покажу тебе путь, по которому ты воспламенишься еще более любовью и усерднее будешь служить Тому, Кого любишь (ἐγώ σοι τρόπον ἐπιδείξω, δι οὗ καὶ τὸν ἔρωτα πλεῖον ἐξάψεις, καὶ τὸν ἐρώμενον θεραπεύσεις). Ибо кто эту заботу обращает на себя самого, тот, как я думаю, не избежит укоризны в самолюбии (φιλαυτίας). Божественный Закон повелевает любить ближнего, как самого себя. А отличительное свойство любви — делать многих участниками в своем богатстве» (τὸ δε πολλούς εἰς κοινωνίαν τοῦ πλούτου λαβεῖν, τοῦ τῆς ἀγάπης ἐστὶ κατορθώματος ἴδιον). [639]

Брат спросил старца, говоря: «есть два брата, из которых один безмолвствует в своей келье (quiescit in cella sua), простирая пост до шести дней (в неделю) и много налагая на себя труда, а другой служит больным. Которого дело более принимается Богом» (cujus opus magis acceptum est Deo)? Старец ему ответил: «хотя бы тот брат, который шесть дней держит пост, за ноздри повесил себя, и тогда он не может сравняться с тем, который услуживает больным» (si frater illе, qui sex diebus jejunium levat, appendat se per nares, non potest esse aequalis illi, qui infirmantibus deseruit). [640]

За старание обратить пасомых от грехов их к Богу епископу обещается «великая награда, как подражателю Самого Владыки, Который, сошедши с небес, проводил жизнь на земле для спасения людей» (plurima mеrces, imitando Dominum tuum, qui coelos quidem reliquit, in terris autem demoratus propter salutem hominum est). [641]

Таким образом, по общему смыслу учения свв. отцов и аскетов-мистиков, деятельное, живое общение с ближними является не внешним, случайным, второстепенным средством реального единения с Богом, но средством именно самым действительным, необходимым, так как только при условии жизни в Церкви достигается реальное мистическое единение со Христом. [642]

Следовательно, то утверждение Ф. Ф. Гусева, что любовь к Богу выражается в безраздельной созерцательности, исключающей всякую практическую деятельность, — что только такого рода созерцательность есть единственно адекватная форма выражения любви к Богу, — оказывается односторонним, неточным и потому неправильным. По православному учению, основных путей богообщения два, а не один, — путь созерцательной, уединенно-монашеской жизни, с одной стороны, и общественно-деятельной, проходимой ради Бога, в видах содействия осуществлению на земле царствия Божия, с другой. При этом, конечно, разумеется лишь преобладающее, основное их направление, но не исключительное содержание, которое бы совершенно вытесняло и вполне, безраздельно поглощало другое. Не только в мiровоззрении, но и в историческом осуществлении аскетизма мы не встречаем такой исключительности; она заявляет о себе разве только в отдельных случаях. Вообще же, согласно нормативному требованию христианства, христианская жизнь должна быть, по возможности, целостно-гармоническим воплощением начал того и другого. [643] Однако несовершенство земных условий и индивидуальная ограниченность каждого человека в отдельности являются причиной того, что и христианин может осуществлять христианский идеал не в его полном, целостном содержании, а лишь отчасти, воспитывая в себе преимущественно ту или другую добродетель, с преобладанием созерцания или деятельности. На основании Писаний (ἐκ τῶν Γραφῶν) можно сделать то бесспорное наблюдение, что «не все одним путем шли и его до конца сохранили (οὐδὲ πάντες τὴν αὐτὴν ὁδὸν ὥδευσαν, ἢ ἓως τέλους ἐκράτησαν). Многие от деятельной жизни переходили к созерцанию, прекращали все дела, начинали субботствовать согласно духовному закону и веселились об одном Боге, насыщаясь божественным утешением, благодатию будучи удерживаемы от мысли о чем-либо другом, всегда пребывая в изумлении (εἰς ἔκπληξιν), т. е. в экстазе, как достигшие конца желаний, хотя только в виде залога. Другие же до конца спасались в жизни деятельной, почив в надежде получить воздаяние в будущем».