Бал ты мор - страница 27

— А Сизиф?

— Хм… это призрак,… который так и не предстал пред нами,… но ему хватало наглости утверждать, что несколько раз пережил клиническую смерть. Он задавал много не нужных вопросов,… как и вы, — скептик, монотонно покачивая рукой, ткнул указательным пальцем в Тимофея, продолжил. — В нем вмещалось мало веры.

Их разговор прервало появление молодой и смертельно красивой девушки. Облегающая полупрозрачная туника изящно подчеркивала её формы. Длинные завитые на концах смолянистые волосы да бездушно выразительные темные очи падшего ангела.

Дьяволица грациозно и тихо вошла в кабинет, поглаживая свои бедра, и направилась к своему владыке. Тот развернулся и взял ее под руку. Она сделала книксен, слегка приоткрыла ротик и мило улыбнулась гостям.

— Вам удалось меня разговорить, — квёло свидетельствовал владелец заведения, про себя понимая, что данные визитеры ему уже не интересны или почти не интересны…, тем более что никакой опасности для него они не представляют:

— Я разочарован словно в юношеские годы. Когда по-настоящему, вожделение подростка переполнено стремлением прикоснуться к ЕЁ безукоризненным устам,… но его эпидермис считает, что в образе ежа он будешь гораздо привлекательнее, — смакуя каждое слово, знаток женщин вглядывался в изысканные формы спутницы, попеременно переводя взгляд на Федора.

Крамольник и дама развернулись, направились к выходу, удалились.

В кабинет вошел угрюмый карлик в парике, который ранее провел «незваных» сюда. Резким жестом он дал понять, что сопроводит их обратно к выходу. Молодцы переглянулись и опрокинули в себя бокалы неведанного алкогольного напитка, поморщившись, последовали к выходу.

Они вновь вошли в зал. На сей раз, площадка наполнялась светом, таким образом, всё просматривалось. Первоначальные впечатления оказались не обманчивы. Здесь действительно находилось довольно много людей. Часть из них одета по современному, так же были те, которые своеобразно нарядились под стать мероприятию. В самом центре танцпола находилась огромная передвижная платформа. Черный бархатный занавес расположенный по её кругу хранил тайну того что находится за ним.

Толпа притихла в ожидании. Наконец её терпение вознаграждено. Бархат медленно стал возноситься, оголяя сцену.

В самом центре подмостков показалось мерцание трехметровой гильотины. Рядом с ней стоял высокий мясистый мужик в черном одеянии. Скопище загудело. После вновь притихло и расступилось, сквозь него к платформе двигалась пара. Тимофей и Федор узнали в них своего недавнего собеседника и волнующую девушку.

Пара изящно под ручку взошла на платформу. Вскоре мужчина удалился, оставив девушку наедине с палачом. Тот к этому времени поднял косое стокилограммовое лезвие на трехметровую высоту. Положил осужденную на горизонтальную скамейку и туго закрепил ее хрупкую шею между двумя досками. В полной по настоящему ужасающей могильной тишине каратель вытер пот со лба и, не мешкая, привел приговор в исполнение. Рев безликой массы захлестнул зал. В этот самый момент мясник поднял над собой за черные волосы отрубленную умиротворенную девичью голову, тем самым измазав себя в её теплой крови.

Федор в беспамятстве вырвался из пут этого ужасного места на улицу, там, на свежем воздухе его примеру последовал вчерашний ужин. Тимофей схватил его за руку и потянул к машине.

— Надо убираться от сюда!!!

Дорога обратно в город выдалась молчаливо гнетущей. Федор то и дело крутил ручку радиоприемника, что бы как то заполнить безмолвие. Но не найдя ни одной работающей радиостанции раздраженно выключил приемник.

— Ублюдки! — несколько раз ударил по рулю Федор. — Ты что-то скрываешь! Кто такой Сизиф?!

— Здесь нет тайны.

— Да?!

— Когда я лежал в больнице… после катастрофы мой лечащий доктор случайно упомянул в разговоре о моем здоровье, о некоем Сизифе. Среди его коллег ходили слухи о человеке, который неоднократно переживал клиническую смерть, что довольно редко бывает, с его слов, в отечественной врачебной практике. Вот и всё.

— И почему ты за это зацепился?

— Толком не знаю,…как я выяснил, бывали подобные случаи и не раз, но почему-то именно этот меня преследует. Мне кажется, я непременно должен его найти, где бы он ни был.