Берег ветров. Том 1 - страница 21

Нет, дело не только в том, что тогда он был молод, а теперь стар, тогда был здоров, а нынче слепой инвалид войны, - уже и тогда, в пору молодости, в его характере обнаруживались слабости. Он был слишком мягок, слишком уступчив, слишком исполнителен. Война, конечно, остается войной, и раз ты уж угодил на нее, делать нечего. А разве не мог он отвертеться, так же как его товарищ по конфирмации Яан из Сарапуу? Тот не пошел на жеребьевку, а просто задал заранее стрекача. Яак из Варпе разрубил себе топором большой палец ноги и спасся таким образом от рекрутского набора. Яак хоть и охромел на левую ногу, зато глаза у него остались целехоньки до самой смерти. Конечно, большинство выполняло приказ царя, но почему именно он, Каарли, должен был находиться среди этих смиренных убойных овечек? Разве он не мог удрать, как Яак? Какие якоря удерживали его здесь?

Когда он вернулся из-под Карса слепым, Мари-то ведь не посмотрела, вышла замуж за другого, да и смертный час матери пришел в свое время, не спросясь, был ли он подле нее или на другом конце света! А уйти можно было. Как же, кто бы это мог запереть от него море! Сам виноват, не хватило упорства. Он был слишком податлив и тогда, когда дал Рити потащить себя к алтарю, сплоховал и весной, позволив прогнать Йоосепа, к которому привязался всем сердцем. Мало у него твердости и теперь, чтобы противостоять пастору и Рити и не стряпать этих хвалебных и покаянных песен. Пустая угроза, за шуточную песенку, сочиненную весной, никто не сослал бы его в Сибирь. И то, что Гиргенсон хотел отлучить его от церкви, пустое - ну, и отлучил бы!..

…А вдруг отняли бы пенсию - что бы ты, душа, тогда сказал? Ведь на этот раз шутки были плохи. Видал, как кюласооских из хутора вытурили? Трудное ли дело господину пастору составить маленькую писульку губернатору: дескать, ваше уважаемое высокородие, такой-то военный инвалид, проживающий там-то, недостоин казенной пенсии, сочиняет подозрительные песни. Тогда лишишься и этих последних грошей! Кому ты пожалуешься? Может статься, сам царь и посочувствовал бы его беде, как-никак Каарли лишился глаз, сражаясь за его покойного деда, - но разве дойдет до царя прошение? Бароны, которые, как осы, кружат вокруг трона, уж постараются, чтоб прошение, составленное волостным писарем Сааром, не дошло до царя.

Каарли снова вздохнул и, погрузившись в невеселую думу, стал набивать трубку. Раз уж до сих пор не умел настоять на своем, то теперь это и того труднее, если хочешь, чтобы душа в теле удержалась. И странное дело: старость пришла, а умирать не хочется! Хочется увидеть, во что все на этом свете обернется! Война у буров подходит уже к концу, буров усмирили, но все же, толкуют, мир бурлит, придумывают хитрые механизмы и большие машины. Одни прут вверх, в поднебесье, другие же, вроде рыб, под воду лезут. В старину говорили, что Иисус ходил по воде, и это почиталось большим чудом, которого ни Петр, ни кто другой не смог повторить. Если теперь Цеппелин со своим воздушным кораблем и в самом деле станет, как пишут в газетах, рыскать под облаками, то это будет штука, с которой даже и Моисей (Каарли считал его всесильным пророком) не мог бы справиться.

Часы словно набрали разгон, скрипя старыми, стертыми колесиками, зашипели и хрипло пробили один-единственный раз. Сколько же теперь - час или половина второго? Так и тянется время, дождь барабанит, ветер гудит. Поди знай, где эта Рити так задержалась…

Несмотря на то, что Рити прогнала весной Йоосепа с бранью и криками, он летом еще раза два навестил тайком Каарли. Теперь Йоосепа не видать, - разве новый хозяин станет кормить его хлебом за прогулки-посиделки? Жалко парня, даже очень жалко. Такой башковитый - ему бы надо в школу ходить и адвокатом заделаться. Если ему, Каарли, все-таки удастся одолеть хвалебную песню царю, и господин пастор раскошелится, надо постараться кое-что сунуть Йоосепу; пусть покупает себе книжки, мальчуган большой охотник до них…

Да-а, сучок уже выскоблен из ложки, а песня все ни с места. В книге хоралов напечатана песня, сложенная великим, известным человеком. В ней, как помнит Каарли, говорится так: