Безумство - страница 56
— Давай посидим и подождем немного, — говорю я, подходя к окну.
Я на грани срыва и ни за что не смогу расслабиться. Если не считать моего собственного времени здесь, я с ужасом жду момента, когда Зен проснется. В последний раз, когда я ее видела, она дралась с Розой Хименес, которая пригоршнями отпиливала её великолепные афро, сводя между ними давно назревший счет. Мне было жаль Зен, но я также чувствовала, что она заслужила это. Я решила, что она заслужила наказание, которое ей преподнесли на глазах у всей школы, из-за того, как она обходилась со мной по приказу Кейси. Ее упорная погоня за Алексом заставила меня презирать ее даже больше, чем я уже презирала, и казалось, что пришло время карме вскочить и укусить Зен за задницу. Тогда я еще не знала, что она подверглась такому же насилию со стороны Джейка, как и я. Когда узнала, что он и его придурочные дружки сделали с ней, моя первоначальная реакция на эту информацию все еще вызывает у меня глубокий и мучительный стыд. На одно ужасное мгновение я снова подумала... так ей и надо.
Она знала, что он сделал со мной, и избегала меня за это.
Она издевалась и изводила меня вместе со всей школой, но ничего не сделала, чтобы заглушить боль, которую они причинили мне.
Она стояла рядом, пока Джейк и его друзья выходили сухими из воды за то, что напали на меня, предоставив им свободу сделать это снова с кем-то другим.
На одну ужасную микросекунду, когда мой гнев и моя обида взяли верх надо мной, казалось только справедливым, что они в конечном итоге причинят боль кому-то другому, и что кто-то другой был ею.
Этот момент был настолько мимолетным, что едва ли можно было считать его завершенной мыслью, но я знала, что мой разум направлялся в ту сторону. Неприятный привкус такой мерзкой, недоброй мысли оставил во рту кислоту, которая никогда, по-настоящему, не исчезала, и сегодня, стоя здесь, в комнате Зен, точно понимая, через что она прошла и как сильно это, должно быть, ранило ее, кажется, что стоит ей только взглянуть на меня и она поймет, что я пожелала ей этого несчастья в минуту слабости. Никто, даже самый низкий, самый дерьмовый человек в мире, не должен справляться с ужасами, которые преследуют ее всякий раз, когда она слышит имена Джейкоб, Киллиан, Сэм.
Я смотрю в окно, наблюдая, как тусклые лучи солнца исчезают за лесом на другой стороне больничной стоянки, пытаясь разобраться в том беспорядке, в котором я запуталась. Когда мы перестали поддерживать друг друга? Когда стало важнее поклоняться таким, как Джейк Уивинг, чем иметь друг друга за спиной? Когда наши дружеские отношения настолько резко утратили свою ценность, что мы были готовы не обращать внимания на отвратительные, жестокие преступления просто для того, чтобы сохранить свой статус в бессмысленной, краткосрочной экосистеме, которой является средняя школа?
Холлидей сидит на краешке стула у письменного стола и внимательно наблюдает за мной. Тяжесть ее взгляда на моей спине прожигает ткань моей униформы болельщицы. Я знаю, что она хочет поговорить со мной, но я не заинтересована в навёрстывании упущенного. Только не сейчас. Мой мозг лихорадочно работает, слишком переполнен, слишком много мыслей гоняются друг за другом в сводящем с ума вихре; все мои силы уходят на то, чтобы спокойно стоять у окна, а не кричать во всю глотку.
Проходит много времени. Я замираю, глядя, как сумерки ползут над горизонтом. Внезапно снаружи становится совсем темно, и по ясному ночному небу разбегаются крошечные искорки мерцающего белого света.
— Красиво, да? — бормочет Холлидей рядом со мной. Бог знает, когда она подошла и встала рядом со мной, но по тому, как она уныло прислонилась лбом к стеклу, я догадываюсь, что она здесь уже давно. — Помнишь, когда мы были маленькими? Раньше мы пытались сосчитать их всех. Мы думали, что если закроем один глаз и будем двигаться слева направо, то сможем следить за ними.
— Я все помню. — Хриплый голос на другом конце комнаты пугает нас обеих. Должно быть, я действительно отключилась, потому что Зен проснулась и сидит на кровати, прижав колени к груди.