Биоплетение - страница 8
— Подойди к ней, — шепчет. Едва слышно. Требовательно. И умоляюще.
И кивает в сторону Сагаи. Еще более прекрасной. Но по-прежнему невидящей. А бабочка из металла рубит мир на две неравные части.
И я не в силах отказать. Подхожу. Замираю.
Она поднимает лицо…
…и глаза мои отражаются в хрупком кружеве платины и золота. И впервые смотрит на меня Сагаи. Моим взглядом. Или я сам смотрю в себя. И вижу печаль, плетенную душой. Ее ли душой? Своей ли?
— Возьми ее за руку, — голос Юнаро не охрупчает колдовство. Он часть узора…
Я касаюсь ладони девушки. А он — отталкивающе-совершенный уродец, сидящий на моем плече, — наклоняется к ней. И говорит, говорит что-то слышное лишь им двоим. И целует ее. А мне, вовлеченному в ураганный водоворот чужой любви, остается лишь не дышать. Чтобы не лишиться рассудка.
— Как хорошо, что тебя сегодня не заперли, — произносит Сагаи.
И обманным блеском сверкает платина. Словно слеза…
— Уходи же, УХОДИ, — требует несчастный монстр на моем плече.
И я подчиняюсь. Ноги несут меня прочь. Бегут. Почти летят.
Чтобы остановиться перед Тандори.
— Какой гость, — улыбается она, шагнув навстречу.
И механическая грация берет меня в плен. Я снова раб. Неужели нельзя иначе?
Женщина наклоняется, ласково заглядывает в глаза уродца, спрыгнувшего с моего плеча. И просит:
— Спой-ка, Юнаро. А мы послушаем.
И я, увлекаемый любимой женщиной, послушно шагаю на веранду. Устраиваюсь в кресле. И отрешенно наблюдаю, как маленькое чудовище неуклюже прыгает по ступенькам. Взбирается на мраморный столик, кладет перед собой отауру. И лапками перебирает струны… И поет, поет… чарует.
По тропинке идет Сагаи. Она услышала песню и спешит присоединиться к слушателям. Но не садится рядом с нами. Шагает к столику. Может, ей хочется быть ближе к любимому?.. Но нет. Она протягивает руку, чтобы коснуться его… И Тандори чуть наклоняется — само внимание. И ждет. А Юнаро продолжает петь. И играть. И лишь взглядом молит меня: «Сделай же хоть что-то»!
— Сагаи, — осторожно зову я девушку. — Сядь, будь добра…
И увожу ее. Усаживаю в кресло. Зачем я это делаю? Что мне до них — до этих двух подарков, ставших игрушками моей любимой? Неужели я становлюсь жалостливым? Проклятье! Ведь не один и не двое таких, как они, покинули эту планету НЕ людьми… И никогда это не трогало меня. Товар — он и есть товар.
Музыка исчезает тонкой хрустальной россыпью. И Юнаро спешит убраться прочь. Чтобы Великая не потребовала от него новой песни…
— Правда, он хороший? — доверчиво спрашивает меня Сагаи.
— Да, — отвечаю. — Неповторимый…
— Ты можешь идти, — сухо замечает Тандори. И девушка стремительно убегает, путаясь в платье.
А женщина смотрит вослед с ненавистью, роняет презрительно:
— «Грузила» недоделанная.
Я пытаюсь отвлечь Тандори. Пусть не думает о них. Хоть недолго…
— Почему ты продала Ахайро? Он ведь был твоим любимчиком?
— Он запускал свои пальцы в мое нутро. Те, невидимые. Я ему говорила: «Не смей отбирать МОЕ»! А он не слушался, паразит чертов! Распустился совсем, тащил что попало. Мало ему других эмоций? Хотел отнять у меня любовь, чтобы я не терзала их…
— Но он прав. Тебе было бы легче, Тандори. А так ты мучаешь всех.
— Мучаю?! Я страдаю. И кто скажет, зачем? Почему он предпочитает эту девчонку? Ну, скажи мне, скажи — неужели она лучше?
— Нет. Тебе нет равных. В моих глазах.
— Тогда почему он не видит этого? Отчего до сих пор пялится на Сагаи? Я ему предлагала все, что угодно — любое тело. Крепкое. Сильное и красивое. Намного лучше того, что раньше было! Но он любит не меня, НЕ МЕНЯ!!! И даже под страхом новых операций и трансформаций не готов отрекаться от НЕЕ.
— Можно убить ее. Так будет честнее. Хочешь, я это сделаю?
— Много ты понимаешь. Устранять соперницу — не лучшая идея. Да она и не любит Юнаро. Эта дурочка любит то, что вообразила себе. Девчонка ведь не видела его никогда. А если он ей не понравится? Она ведь отвернется! А я… мне Юнаро дорог, даже вот таким… Я хочу, чтобы он понял. Стоит Сагаи узнать, каков он, и конец чувствам. Ее любовь улетучится. Потому что выдумка, подделка.
— Тогда верни ей глаза. Ты же можешь. И она увидит.