Бродяга - страница 11

   Братья разом умолкли, поняв, что чужак собирается поведать продолжение своих странствий.

   - Я войну, пусть это и была лишь стычка двух соседних племён, вкусил изнутри. И она совсем не походила на то, как ты её расписываешь, - обратился он к Тритору. - Не было там ни доблестных солдат, ни отважных поступков. Только дикие рожи, выныривающие из зарослей в ночном мраке, и заострённые копья, пронзающие всех без разбору, будь ты поднятым спросонья мужчиной или женщиной, стремящейся оборонить своих детей. Убийцы переступали через истекающие кровью тела, врывались в дома, вытаскивая всё то немногое, что там имелось, а потом бросали горящие факелы на крыши, крытые сухими листьями. Они намеревались спалить ту деревню дотла, убить всех мужчин, а женщин, скот и детей забрать себе... Но, если кого из грабителей удавалось зажать в угол, их растерзывали голыми руками за учинённые зверства. Треск пламени превратил тихую ночь, когда положено отдыхать и любить, в пляску смерти... Пока устроенный мною грохот не разогнал это опьянённое кровью и смертью людское стадо, успела выгореть половина деревни.

   - И что? Убийства на войне - обычное дело, - пожал плечами Тритор. - Мог бы что-то поинтереснее выдумать.

   - Я ещё не договорил, - оборвал его Георг. - Убийства - да, но мы ведь говорим о награде за совершённые деяния.

   - Ну и что ты получил в награду? - спросил Брин.

   - Пинок под зад, - процедил его братец.

   - О том, что получил я, расскажу чуть позже. Сначала о том, что получили ночные грабители. А они получили, как говорится, сполна.

   Той же ночью, когда ещё тлели их дома, а женщины рыдали над телами мужей, уцелевшие воины, ведомые сыном убитого вождя, обратились за помощью к старейшинам ещё одного племени, что обитало неподалёку, - носящим в волосах синие перья хищных птиц, гнездящихся высоко в горах. Сын вождя предложил за помощь в отмщении убийцам отдать свой народ им в повиновение. Понеся страшные потери всего за одну, ещё не успевшую закончиться ночь, его люди не могли более вести независимую жизнь. Такова была суровая явь того сурового края. Синепёрым же объединение сулило расширение владений и прибавку численности.

   Посовещавшись, старейшины прислушались к просьбам соседей.

   Следующей ночью объединённый отряд обрушился на деревню несостоявшихся завоевателей. Битва была долгой и кровавой. И закончилась, когда солнце поднялось высоко в небо. К тому времени племя захватчиков перестало существовать - все его мужчины, способные носить оружие, были убиты, равно как и бесполезные старики, дома их сожжены, а женщины, малолетние дети, скотина и скарб, перешли во владение Синепёрых, что в одночасье сделались сильнейшим племенем тех земель.

   Прекратило своё существование и приютившее меня племя.

   Тритор с показным равнодушием рассматривал свои обломанные ногти. Он мог уйти и не слушать, но не уходил. Как бы то ни было, конец истории его не впечатлил.

   - И там ты получил свои раны? Ну, на лице, и нога... и палец, которого нет, - заговорил и сразу смутился Брин.

   Бродяга покачал головой.

   - Нет, шрам на лице и хромоту я получил в другом месте. А так взволновавший тебя палец мне пришлось скормить мышу, когда мы с ним дрейфовали много дней на маленькой лодке посреди огромного моря совершенно без всяких съестных припасов. Я-то ещё мог потерпеть, а вот этот обжора...

   Брин с радостью усмехнулся шутке. Наверное, шутке.

   - Ты стал воевать в той пустыне?

   - Мне предлагали отправиться карать "преступивших кровь и союзы предков", но я отказался. Чужие козы мне были без надобности, да и ощутить копьё в собственных кишках как-то не хотелось. Пока воины решали свои дела, со мной заговорил шаман племени, или как там его называли - Проводник Душ. Сгорбленный старик с седыми космами до пояса и лицом, похожим на дубовую доску. Он жил не в деревне, а в пещере у гор, и пришёл после взрыва, когда всё уже было кончено.

   Шаман рассказал, что, поняв, какое горе обрушилось на его народ, он долго взывал к Духам-Хранителям, прося о помощи, даже принёс им в жертву свою кровь - старик показал запястье, кое-как обвязанное грязной тряпкой, но Духи более не откликались на его мольбы. А теперь шаман узнал, что сын вождя намерен "продать" свой народ за возможность отмщения. Он не попытался отговорить его, да и не стал бы никто уже случившегося слушать старика. Когда уцелевшие воины ушли, шаман увлёк меня в свою пещеру, как он сказал: отблагодарить за их спасение. Я ответил, что не за что меня благодарить, деревня-то была разгромлена. На это Проводник Душ ответил, что помогающий бескорыстно достоин вознаграждения вдвойне.