Бродяга - страница 7

   Пока хозяин мылся, мышь обследовал грядки, засаженные пожухлой, прибитой дождями зеленью. Брин наблюдал за ним, всё удивляясь, почему тот не убегает. Может, чуть позже он и спросит о том.

   Бродяга грелся на солнце, сощурив глаза.

   - Почему светит солнце? А когда наступает ночь, его сменяют луна и звёзды? - проговорил он. - Отчего в мире всё устроено именно так? И хорошо ли устроено?

   - А разве может быть по-другому? - Мальчик застыл в ожидании, возможно, ещё одной странной истории.

   - В нашем мире уже ничего не изменится, но, говорят, есть и другие миры.

   Про другие миры и магов, которые ходят туда, а ещё про жутких чудовищ, обитающих там, Брин, конечно, был наслышан. Но кроме этих сказок, в которые даже он не очень-то верил, сказать ему было нечего.

   - А кто такой Бог? - продолжил Георг. - Зачем он сделал этот мир? И тоже - хороший ли он "человек"?

   Тут Брину нашлось, что вставить:

   - Мы ходим в церковь у реки. Там говорят, что Творец создал наш мир, чтобы мы в нём обитали, радовались жизни и почитали Бога. А Бог - хороший... наверное.

   - Почему же ты болеешь? Ты так хорошо о нём отзываешься, а он это допускает. Знает ли он вообще, что ты существуешь, такой маленький и незаметный?

   Брин смутился.

   - Я не знаю. Бог мне ничего плохого не делал. А то, что болею - сам виноват. Я слишком слабый, вот и простужаюсь... Мне нравится слушать, как старичок в церкви рассказывает о том, как Творец создавал наш мир и населял его разными растениями, животными, людьми и всеми остальными.

   Георг улыбнулся, глядя на мальчика.

   - Да, не стоит уповать на то, что кто-то избавит тебя от всех твоих бед, стоит лишь хорошенько его об этом попросить. Исправляй их сам, тогда и будет толк.

   - Ты говоришь, прям как храмовик.

   - Значит, он говорит правду. Но хватит бездельничать - дела ждут! Как сказал уже твой брат: на похлёбку ещё надо заработать. И это тоже правда.

   Бродяге стал собирать свою одежду. Истёртую, поблекшую, но Брин не заметил, чтобы та была рваной или грязной. Только сбитые сапоги покрывал слой засохшей глины. Это всё из-за дождя, дождь приносит одни неудобства. Георг поправил плащ на заборе, тот был ещё мокр - ничего, за день высохнет. Мышь вернулся и теперь крутился у его ног.

   - Проголодался? - Бродяга взял его в ладонь и пояснил мальчику: - Есть хочет.

   Посадив мыша на голое плечо, он склонился над мешком. Развязал стягивающие тесёмки. Мальчик подумал, что без пальца на руке, делать это было не так удобно. Бродяга долго перебирал содержимое мешка. Брин слышал металлическое звяканье, но ничего из того, что лежало внутри, рассмотреть не сумел. Затем Георг выпрямился и преподнёс своему хвостатому другу кусок сухого сыра, в который зверёк вцепился, удерживая его двумя передними лапками.

   - Что ты носишь в мешке? - спросил мальчик.

   Тут Георг действительно удивил его.

   - Никогда не спрашивай меня о том, что находится в этом мешке, - нахмурив брови, проговорил он, - всё равно не отвечу. О чём угодно спрашивай, но не об этом.

   Брин невольно отступил на шаг.

   - Там лежит самое ценное, что у меня есть, - видя, как он насторожился, пояснил Георг. - Тебе это всё равно будет неинтересно, а мне не хотелось бы, чтобы кто-то посторонний узнал о том.

   - А то могут украсть, - догадался мальчик.

   - Например, - кивнул бродяга, ссаживая мыша и расправляя рубаху, чтобы натянуть её через голову. - Ладно, пойдём. Надо найти твоего брата и спросить, какие ещё будут поручения.

   - Нечего его искать. Вон он идёт, - Брин кивнул за спину Георгу.

   Бродяга сам уже расслышал шаги позади себя и обернулся.

   - А с ним твоя мама, как я понимаю. Хорошо.

   Мария была в некогда ярко-красном, а ныне затёртом фартуке, делающем её более похожей на кухарку с собственной кухни, чем на хозяйку таверны. Тритор лохматой оглоблей маячил за её спиной. Женщина строго взглянула на своего младшего. Брин втянул голову в плечи. Следом подозрительный взгляд достался Георгу. От Марии не укрылся и хвостатый проныра, что сидел в ладонях бродяги, взирая на вновь прибывших с неподдельной заинтересованностью. Взгляд хозяйки скользнул по обилию шрамов на теле незнакомца.