Бродяга - страница 8

стр.



   - Так значит, это ты нанялся ко мне работать за еду? - спросила она. Ответ здесь не требовался, Тритор уже в точности описал ей странного чужака.



   - Всё верно, - подтвердил Георг, спешно натягивая рубаху. - Надеюсь, кормят у вас сытно, потому что работаю я проворно и ем так же.



   - Это мы ещё поглядим, - чуть поубавила напускной суровости Мария. Шутка позабавила её. - Пока я лишь вижу, как ты прохлаждаешься в моём огороде. За такую работу, можешь доесть этот переросший укроп... И ты не похож на бродягу.



   - Я брожу по велению души, а не потому, что меня вынудила к тому жизнь.



   - Вон оно что... Значит, сейчас Тритор проводит тебя в конюшню, покажет, что делать. Как управишься, получишь обед. Только следи, чтоб твоя крыса не напугала лошадей. Фу, мерзость!



   Георг слегка поклонился.



   - Ступай домой, - было велено между тем Брину, - нечего здесь околачиваться.



   - Ну, мам, - протянул он жалобно. - Тепло же! И так целый месяц сидел. Я пойду с Тритом, можно? Я только посмотрю.



   Мария хмыкнула, пожала плечами и отправилась по своим делам, коих у неё, как известно, имелось нескончаемое множество.



   Дождавшись, когда мать скроется из виду, Тритор взял бразды правления:



   - Шагай за мной, - велел он бродяге. - Будешь чистить стойла, а то мне некогда ими заняться. Да и не охота. А тебе чего от него надо? - шикнул он на брата.



   Брин не остался в долгу:



   - Чего хочу, то и делаю. Ты мне не указчик.



   - Да ну?



   - Ну да!



   Георг спокойно наблюдал за братской перепалкой. Но когда Тритор попытался отвесить мальцу подзатыльник, шагнул вперёд. Перехватив ладонь парня в воздухе, он сжал её так, что послышался отчётливый хруст.



   - Обижать слабого - признавать свою слабость. Так говорят мудрые.



   Старший яростно рванулся. Мышь заверещал, едва не бросаясь в назревающую бучу. Однако бродяга уже отпустил запястье драчуна, когда тот вновь дёрнулся. Увлёкшись силой своего негодования, Тритор грохнулся бы наземь, и лишь бочка с водой спасла его от подобного позора.



   - Висельник-хренов, ты чего удумал!



   - Ничего я не удумал, - Георг отвернулся, поднимая свой мешок. - Показывай, что делать надо. Не к чему лясы попусту точить. Есть охота.



   Парень ещё посверкал глазами, прежде чем кулаки его разжались.



   - Пошли! Покажу, откуда говно выгребать будешь.



   Оправив безрукавку, не оглядываясь, он направился к калитке во двор и дальше к конюшне, где постояльцы оставляли своих лошадей. Бродяга подмигнул стоящему с открытым ртом Брину. На ходу собрав волосы в косицу, он перевязал их бечёвкой. Успокоившийся мышь восседал на его плече.



   Опомнившись, Брин побежал догонять их.



   Конюшня при здешней таверне - "Сивый мерин", таково было её название, как великодушно сообщил Тритор на вопрос Георга, - оказалась захудала и грязна. Ничего иного, впрочем, ждать и не приходилось. Из дюжины стойл заняты были только три, но загажены оказались все подчистую. Прежний чистильщик более чем прохладно относился к своим обязанностям. Зато появление дешёвого работника было воспринято им с воодушевлением.



   - Мать велела выскрести тут всё, чтоб блестело, - известил он.



   Мария, очевидно, просто не знала, в каком состояние находилась конюшня, а сынок тем и воспользовался.



   - Всё, так всё, - не стал спорить бродяга.



   - Да тут и за целый день не убраться! - Брин в отличие от своего нового знакомого, не собирался безропотно сносить командование брата.



   - Тебе какое дело! - рыкнул Тритор. - Только и можешь под ногами мешаться.



   Завязался спор. Старший, может, вновь не преминул бы прибегнуть к тем доводам, что повесомее простых слов, но близость чужака, вздумавшего заступаться за малолетнего всезнайку, остужала его порывы. Бродяга же взял вилы и принялся выгребать из стойл навоз, в который успела превратиться слежавшаяся солома.



   Мышь отправился обследовать незнакомое место. Чтобы поживиться чем-то съестным, ему, возможно, придётся схватиться с собственными собратьями, что заправляли здесь по праву рождения. Впрочем, за здоровье своего друга Георг не переживал - при необходимости тот всегда сумеет постоять за себя.